Я вылезал на свет, зажмурив глаза, уже недовольным. Кричал громко, плакал. Возмущался, протестовал против чего-то... Сразу же не соглашался со всем: с чересчур яркой лампой, режущей глаза, с голодом, со своей абсолютной беспомощностью, которая могла бы убить меня, если бы вокруг не было заботливых взрослых. Строгие врачи делали свою работу, родители светились от счастья, лишь я один горько плакал. Наверное, это было предчувствие. Расплывчатое, неоднозначное... Просто привет из будущего. Странно, но это чувство надолго поселилось во мне. Я научился ходить-говорить, чуть позже считать и писать и, в конце концов, думать. Конечно, я уже не плакал каждую минуту. Разумеется, потерял небольшую часть зависимости от родителей. Но недовольство оставалось. Даже когда все шло хорошо, стоило мне только выглянуть на улицу, где с печальной торжественностью падали на землю листья, как сразу становилось страшно и тревожно на душе. Чуть теплый дождь наполнял чашу недовольства, а осенний ветер навевал суровую злость. И опять все эти эмоции были беспричинными, непонятными, но такими острыми. Не помню кто, как и когда сказал мне, что люди умирают. На глаза навернулись слезы, обида твердым комом стала в горле, хотелось кричать и ненавидеть. Смешно. Я плакал так, как, наверное, больше никогда не заплачу, но в тот момент я не осознавал и половины всего ужаса смерти, который пришел ко мне гораздо позже. Тогда я думал, что стоит умереть, и ты будешь понимать, что тебя больше нет в мире живых. Что наедине с тобой, скрашивая вечность, будет хотя бы эта мысль. Конечно, меня уже пугало жуткое слово - "вечность". Внезапно в голове что-то перевернулось, и так навсегда осталось перевернутым: "...и пустота". Вечность и пустота. Вечность пустоты. Убийственное сочетание. Проблемы появлялись, исчезали, и снова появлялись, жизнь менялась, и я менялся вместе с ней. Учеба с охотой и без, обиды по делу и от нечего делать, смех счастливый и сквозь слезы... И только одно не только оставалось прежним, но и росло во мне. Недовольство, тревога, злость... беспомощность. Называйте как угодно. Обрывки прошлого и будущего, сны наяву, видения становились частыми гостями в моей голове. Я их не звал, они приходили сами, без стука. Насколько внезапно они появлялись, настолько же быстро и бесследно пропадали. Иногда, пытаясь удержать их и понять, я оставался наедине с ощущением опустошенности и сильным ароматом тайны. Так и жил. Взрослел, обрастал достоинствами и их двойниками - недостатками, радовался теплу и ежился от холода. Видения и смутные чувства настолько меня полюбили, что стали даже считаться со мной, спрашивать разрешения, прежде чем погостить минуту-другую. Мое отношение к тревоге, недовольству и снам-обрывкам менялось со временем только к лучшему. Когда я возвращался в реальный мир, в мир живых людей, со мной приходило непередаваемое пьянящее ощущение приближающейся разгадки, часть которой я увидел в царстве снов и иллюзий. Расплывчатое воспоминание о великой тайне окрыляло, дарило стимул, желание что-то менять... утоляло чувство недовольства. На столе заманчиво сиял своей белизной лист бумаги... Так я и начал писать. Жизнь совершала очередной оборот, в который раз давала шанс и ставила подножку в самый ответственный момент. В школе говорили: "Любого, даже самого отъявленного злодея, можно оправдать". И что все люди равны, одинаковы по сумме своих лучших и худших качеств. Как-то незаметно пришло понимание того, что и жизнь совершенно к тебе нейтральна. Весь вопрос в том, как к ней относиться, попытаться оправдать или, наоборот, осудить. И так со всем в нашем мире. Все относительно. А значит, и смерть, эта вечность пустоты, не исключение. Полюби смерть, и она улыбнется в ответ. Тут же услужливо всплыло всегдашнее чувство недовольства, до боли знакомое еще с раннего детства. Искра, идея, прикосновение к тайне, путешествие в царство иллюзий - и стало совершенно ясно, откуда взялся этот страх, недовольство и тревога. Крошечному существу, делающему первый глоток воздуха, вырванному из уютной утробы матери, не хочется жить. Его заставляют вдыхать и выдыхать, а он кричит, вырывается, протестует... Еще бы, ведь он столько времени провел наедине с тайной, с разгадкой, с ответом на вечный вопрос о смысле жизни. Он жил в этом самом царстве иллюзий, ему передавались труды, мысли и опыт поколений, которые жили задолго до него. Кроха общался с великими умами прошлых веков, вбирал в себя вечную мудрость, наслаждался миром мертвых. И все для того, чтобы после своей смерти, присоединиться к миллионам прочих, и учить наравне с другими новые поколения. И так до бесконечности. Вечность. Без пустоты. Вечность жизней. Когда я погружаюсь в это царство, когда прикасаюсь к тайне, я общаюсь с поколениями предков. Иногда мне кажется, что я слышу их голоса. Может быть, читатель подумает, что я какой-то особенный, не такой, как все. Это так. Нет одинаковых людей. Просто все мы одинаковы по сумме наших лучших и худших качеств. Нет плохих и хороших, для всех найдется место в мире мертвых. Все мы равны. Сижу и пишу эту работу, а сам блуждаю то там, то тут. То на меня глядит лист бумаги, то где-то далеко-далеко чей-то голос советует, о чем написать дальше. Становится сладко и приятно оттого, что во мне есть частичка ушедших людей, всех до единого, и что меня ждет такая же участь - стать частичкой и быть в каждом. И делается очевидным, что я пришел в этот мир, чтобы жить и набираться мудрости, которую я буду дарить будущим поколениям, чтобы быть в каждом. Я буду сразу всем и в то же время всего лишь частичкой. Я бессмертен. Я в тебе, и ты во мне. И все это так понятно и легко, как будто я всегда об этом знал.
«Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце…» Константин Бальмонт
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце
И выси гор.Я в этот мир пришел, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре.
Я властелин.Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,
А если день погас,
Я буду петь… Я буду петь о Солнце
В предсмертный час!
Анализ стихотворения Бальмонта «Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце…»
Поиск смысла жизни – один из лейтмотивов творчества Константина Бальмонта, который в 1903 году опубликовал цикл произведений под название «Четверогласие стихий». В него вошло стихотворение «Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце…», в котором автор дает ответ на вопрос, что именно является для него важным и первостепенным.
Конечно, молодой Бальмонт, увлекающийся символизмом и еще не познавший горечь разочарований, идеализирует свои представления об окружающем мире и пытается отстоять ту точку зрения, которая близка ему в этот момент. Он убежден, что является властелином вселенной, и она должна подчиняться законом, придуманным им самими. Поэтому автор утверждает, что пришел в этот мир «чтоб видеть Солнце и выси гор», а также «море, и пышный цвет долин». Себя Бальмонт позиционирует как созерцателя, считая, что он «заключил мир в едином взор». И благодаря этому вознесся над другими людьми, которые не способны постичь законы мироздания и найти свой путь, единственно верный.
К этому времени Бальмонт уже осознает себя поэтом и знает, что именно творчеству будет посвящена вся его оставшаяся жизнь. Однако он именует себя не литератором, а певцом, считая, что по силе слога ему просто нет равных. Заявление звучит весьма самонадеянно, ведь автор рассчитывает при помощи собственных стихов изменить этот мир к лучшему, еще не понимая, насколько его идеи иллюзорны. Тем не менее, Бальмонт признается: «Мою мечту страданья пробудили, но я любим за это». Тот жизненный опыт, который уже успел приобрести поэт, позволяет ему вести речь о собственной избранности и уникальности. Конечно же, каждый человек неповторим в своей индивидуальности, однако Бальмонт верит, что ему удастся совершить невозможное – остановить бег времени и предотвратить глобальную катастрофу, причину которой автор видит в равнодушии, ограниченности и разобщенности людей.
Автор утверждает, что даже если случиться непоправимое, и мир в привычном его образе перестанет существовать, солнце погаснет и все погрузится во мрак, он сможет возродить жизнь на земле собственными стихами, которые полны энергии, чистоты и энтузиазма. «Я буду петь… Я буду петь о Солнце в предсмертный час!», — заявляет Константин Бальмонт, считая, что это его жизненное предназначение. Стоит отметить, что подобные убеждения автор сохранит на долгие годы и лишь в зрелом возрасте осознает, насколько был далек от истины и романтичен в своих побуждениях заставить вселенную стать частью себя самого.
Как я люблю жить! Каждый день найдется повод возрадоваться, удивиться, загрузиться или взбеситься))) Вот и на выходных, читая одного уважаемого автора, была так удивлена, что побежала гуглить…
Признаюсь откровенно, не сильна по части английской литературы (ну по сравнению с французской)))… И никогда не любила страшилки, особенно о воскресших мертвецах… тем не менее, не пойми откуда, знала о докторе Франкенштейне, создавшем из разных кусков плоти Чудовище и оживившем его. Думала, что это порождение кинематографа, т. е середина прошлого века, и, естественно, мужского гения))) - особо и не размышляла, просто априори, «женщине такой сюжет в голову прийти не может» - всеми фибрами души ощущала я…
Оторопела от открытий: роман написан в начале 19 века (!), автор – женщина (!!), 18 летняя девушка (!!!). Не могла не посмотреть фильм, который в оригинале называется именем писательницы (для меня вот вообще ничего не значащем), поэтому высоко оцениваю находку наших переводчиков, обозначивших его как «Красавица для чудовища» - очень метко и многозначно.
Экранизация биографии Мэри Шелли выполнена в лучших традиция ВВС, вполне сравнима с картиной о жизненном и творческом пути Джейн Остин (с Энн Хэтэуэй). Понравилось то, что не смотря на превратности судьбы главной героини, отчаяние не стало доминантной эмоцией ни в фильме, ни, судя по всему, в характере девушки.
Она боец! По началу более ярко выраженный, в духе идей эмансипации. Но в результате жизненного опыта и природного ума превратившаяся в женщину-мать, писателя-философа. В конце концов, какая женщина в своем супружестве не проходила стадии, когда муж счастлив от обладания Жар-Птицей, потом потихоньку начинает выщипывать перья, чтобы в итоге обвинить «ты стала такой курицей!». Обидно/досадно… но одни действительно становятся курицами, а у других получается остаться Жар-Птицей… вот за это я и уважаю героиню, хотя и не во всем с ней согласна.
Из женских образов мне категорически не приятна ее сводная сестра – похотливая пиявка.
А вот мужские образы неоднозначны (с точки зрения моей оценки).
Поэт Шелли (имя слышала, стихов не читала). Свободомыслящий, дерзкий, эгоистичный – вполне нормальное сочетание, особенно для творческого человека… Да, с ним периодами некомфортно и болезненно, но Чудовищем бы не назвала… как женщину он ее, конечно, обижал, зато не стал подавлять как личность и писателя, помог издаться (отсутствие ревности в артистической среде – большая редкость, тем более в мужчине).
Поэт Байрон… вот одиозная личность. Читала о нем немного, больше запомнился 2серийный фильм «Байрон» 2003г. от той же ВВС (кому интересно – рекомендую, в главной роли Джонни Ли Миллер – Холмс из «Элементарно», имхо, хорошо сделал, да и внешне похож). С такими психо-сексуальными отклонениями был бы интересным пациентом для Фрейда… Но произведения талантливые, и есть достойные поступки… Например, как он заботился о своей незаконно рожденной дочери (от той самой «пиявки», о которой упоминала выше). Скорее, он для меня больше воплощение Зла, чем Добра... но, блин, злой гений, а не придурок а ля Сергей Зверев, каким его показали в этом фильме…
Ну и отец Мэри очень напомнил мне лесничего из «Золушки» - теплые эмоции от образа.
Но вернемся к Франкенштейну. К счастью, в фильме нет ничего ужасного. Ну, продемонстрированы опыты по гальванизму на лягушке. Но меня поразило то, что пытливый ум девушки связал это учение со своим мощным ощущением Одиночества. Именно так она назвала бы свое Чудовище. Ее фантазия по сути не страшилка, а метафора к этому уродливому, холодящему чувству! Как жутко, но метко… и в этом смысле – красиво!
Финальные рассуждения о романе и его главном образе вызвали во мне сильное желание его прочесть. Так поняла, там натуралистических, медицинских сцен немного (это киношники потом сместили акцент в угоду жанру). Кто знает – отзовитесь, пожалуйста.
В целом фильм хорош. Наверное, будет ближе женщинам… хотя я загорелась его посмотреть после мужского отзыва))).
