Символдрама описание проведения техники красный шар. Использование символдрамы в психотерапии детей и подростков

Кураев кстати высказал очень интересную мысль о различии Эдема и райского сада. православных антиэволюционист­ов строится на тех святоотеческих текстах, которые отрицают наличие страданий и смерти в Эдемском саду. Согласно святоотеческой интуиции не только человек, но и животные были в блаженном состоянии. И потому никакие страдания и смерти, неизбежно связанные с эволюцией, богословски непредставимы.

Но и этот аргумент не представляется мне безупречным.

Во-первых, он упускает из виду, что Эдемский сад не весь мир. Рай - не синоним всего космоса до грехопадения. Эдем не объемлет весь мир - из него истекают реки, омывающие тот сад, в который помещается человек.

Боле того, Писание говорит, что Эдем и сад - не одно и тоже. "Насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке" (Быт. 2, 8) .

Русское слово "рай" - это еврейское "сад", и "парадиз" греческого текста (которое, в свою очередь, является эллинизированным персидским словом пардес - парк) . Эдем - мир радости. Слово Эдем скорее всего происходит от аккадийского эдину - степь. Но это первичное звучание было уже забыто, и для еврейского слуха это слово Эдем оказывается связанным именно с удовольствием, сладостью. Так, например, когда Сарра услышала обетование о рождении от нее сына, она "внутренне рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение?" (Быт. 18, 12) . Утешение здесь - эдена.

Но в еврейском тексте со словом сад связаны не только радостные ассоциации. Смысла еврейского ган русское слово сад не передает. Еврейское ган происходит от глагола ганон - защищать. В других языках связь сада и ограждения, защиты также присутствует: французское jardin связано с глаголом garder (охранять) ; английское Garden, как и немецкое Garten также восходят к тому же романскому корню. Так что на русский язык ган скорее стоит перевести словом "огород": огражденное и защищенное место.

И это место не просто защищено само по себе, но и человеку дается прежде всего заповедь "хранить его" (Быт. 2, 15) . Но если сад при Эдеме - это огражденное и защищенное место, значит, было от чего защищать. От человека надо было охранять мир или человека от мира? Человек должен был охранять сад или сад давал защиту человеку?

Во всяком случае Эдем-радость, и сад-крепость, где был поселен человек - не одно и то же (ибо "из Эдема выходила река для орошения рая (огорода) " - Быт 2, 10) . Парадиз насажден при Эдеме (рaradeison en Eden - "рай в Эдеме") , и раем в смысле радости является именно Эдем, а не сад.

Сад был дан человеку, чтобы стать предметом его охраны и сам охранять человека; а Эдем - чтобы дать человеку радость. Человек не дошел до Эдема, а был лишь в саду при Эдеме.

Итак, Писание не говорит о том, что весь мир жил по законам Эдемского сада. Скорее - наоборот. Хотя Библия не описывает прямо мир за пределами Эдемского сада, но видно, что охраняемая зона явно противоставлена дикой невозделанной природе. И противостояние это мыслилось довольно жестким, таким, что нужна была даже охрана.

Но если только что созданный человек вводится в огражденное место - значит, его надо было от кого-то и от чего-то защищать. От сатаны, как мы знаем, эдемская ограда не защищала. Значит, были какие-то не духовные, а иные угрозы человеческому новичку на планете Земля. И вот для защиты от этих угроз человек изымается из общепланетарного контекста и поставляется в некий "манежик", имеющий четкую пространственную ограниченность (по четырем рекам) .

Вполне возможно, что за пределами эдемской ограды все законы борьбы за существование уже были. Бог предупреждал человека: "вкусишь - смертию умрешь" (Быт. 2, 17) . А если Бог сказал именно так - значит, людям был и ранее знаком опыт смерти (точнее - наблюдение за смертью других) . И тогда это значит, что смерть была в нечеловеческом мире, в мире животных.

Но человек до поры до времени был от этого защищен. И только своим грехом человек сломал ограду Эдемского сада, и законы внешнего мира, законы дарвиновской биологии хлынули в мир человека.

Связь греха и смерти догматически (то есть - вероучительно-зн­ачимо)­ устанавливается словами апостола Павла: "Посему как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили" (Рим. 5, 12) . Грех пришел через человека. Через человеческий грех смерть перешла на человеков. Но из этих слов апостола Павла никак не следует, что до греха Адама животные были бессмертны. Скорее из них явствует, что смерть в мире уже была - но лишь через человеческий грех она перешла и на нас.

Одно неоспоримо в библейском повествовании: Космос с самого начала нуждается в охране, в защите. И защищать нужно или Эдем от человека (и тогда "сад", "рай" есть крепостная стена, которою Бог защитил Эдем от человека) , или же надо защищать человека от внеэдемского мира. В последнем случае надо признать, что внеэдемский мир содержал в себе нечто такое, что было опасно для человека.

И второе обстоятельство, которое не учитывается православными антиэволюционист­ами: Эдем ограничен не только в пространстве, но и во времени. Эдемский сад не только не весь мир, но и появился он уже после сотворения человека. История мира не начинается с Эдема. Уже после завершения всех шести дней, отдельным творческим актом "Бог насадил рай в Эдеме на Востоке и поместил там человека, которого создал" (Быт.2, 8) . Итак, человек был создан раньше Эдема, а Эдем насажден после создания человека. Уже созданный человек помещается в насажденный для него сад.

"И взял Господь Бог человека и поселил его в саду Эдемском" (Быт. 2, 15) . Человек создан вне сада и вне Эдема. Откуда же Бог взял человека? ("Взять" означает избрать - как "взяты" левиты из других колен) . Эдем - это не место нашего происхождения; это место нашего предназначения.

Человек создан вне рая. Но вне рая это где - ниже или выше? Человек создан в более высоком порядке бытия и потому помещен вниз? Или он создан снизу и затем вознесен до Эдема? Где возник человек - в мире джунглей, в мире, где не было божественного дождя любви и затем оттуда, из мира человекообразных он был помещен в Эдем?

Библейский текст склоняет скорее ко второму толкованию. Библейское повествование акцентирует: мир, в котором человек возник, не может быть тем же миром, где человек должен жить и расти. Отметим, что для того, чтобы оказаться в Эдеме, человеку надо было переместиться: перейти грань от дикой природы к саду. Это изменение не просто места, но среды обитания.

Человек должен быть защищен от мира своего антропогенеза. Значит, тот мир, откуда человек родом (по своей телесной биографии) , содержит в себе что-то разрушительное. Но это не есть моральное зло, не есть грех (ибо греха в дочеловеческом мире еще нет) . Есть что-то в природных законах и в природных циклах, что хорошо для космоса и опасно для человека. Есть нечто, без чего рост мира от "начальных пылинок вселенной" к предчеловеческом­у миру был бы невозможен, но теперь, когда рост достиг своего предела, законы эволюции должны умалиться.

Мир не может идти к новому без распада старого. Жизнь не может расти без постоянного обновления и без оставления чего-то за своими пределами, то есть за пределами жизни. В Космосе нет созидания без разрушения. В космосе - но не в мире человека. Эта полярность созидания и разрушения, эта гармония космических разрушительно-со­зидательных­ циклов может быть умерена, унята, разрушена - хотя бы там, где появляется человек. Он - надкосмическое существо, живущее в космосе, и поэтому гармония космических противоположност­ей не должна прямо функционировать в нем. Человек должен быть защищен от засилья космических законов - и дать эту защиту ему может только Надкосмическое существо - Творец космоса.

Отказавшись от Его покровительства, человек сделал себя частичкой того космоса, в котором все языческие философские системы видели неизбежное единство добра и зла, рождения и смерти. Да, мир человека радикально изменился в результате греха. Но можем ли мы считать, что внечеловеческий и дочеловеческий мир был другим до этого? Может, своим поступком человек просто стер ту грань, которой он был благодатно, сверхъестественн­о отделен от мира остальной природы?

Да, в том мире, в который был введен Адам, то есть в приэдемье могло не быть даже животной смерти. Но было ли так в мире, из которого Адам был изведен? Можем ли мы отождествлять исходный пункт и пункт назначения первого Исхода? Сербский богослов прот. Стефан Ляшевский полагает, что смерти не было лишь в Эдеме. При создании человека - в "Раю водворился новый мир, где уже не лилась кровь перед лицом бессмертного Адама, исчезла насильственная смерть среди животного мира, "ибо Бог дал всем в Раю в пищу всякую зелень и плоды", и покорены были человеку все звери".

Атмосфера благодати, в которую был введен первый человек, обнимала собою Эдем. Каков был мир за пределами эдемского междуречья - мы не знаем. О мире вне Эдема и до Эдема Библия также ничего не говорит. Во всяком случае некорректно судить о мире доэдемском и внеэдемском на основании того, что мы предполагаем бывшим в самом этом саду.

Она кстати поможет мне в размышлениях о несостоятельност­и гипотезы вечной жизни на земле. Но все же у меня есть коллизии с Кураевым. Это уже в другом посте.

А я ничего не могу. Ни на одной работе ничего не выходит(я не преувеличиваю, сменила более 5 мест работы, где то и дня не задерживалась). С мужчинами еще хуже. Раньше отношения легко завязывались но заканчивались только сексом, всем мужчинам что были у меня нужен был только секс. Потом я решила с этим покончить и стала жить вместе с парнем который проявлял ко мне интерес и заботу. Только вот я к нему не чувствую ничего. Я хочу разорвать эти отношения но не могу. Я боюсь остаться одна. Мне кажется что если я разорву отношения с ним то опять начнется череда мужчин, которые хотят только секса. Хуже всего что я знаю как поступить но не могу: мне надо разорвать эти отношения, но страшно, надо стараться работать, но не получается. Я обращалась за помощью к психотерапевту и он начал мне помогать. Но случилось так что я начала испытывать к нему сексуальный интерес. В результате я прекратила походы к нему. Но внешне меня этот человек очень привлекает. И это ужасно. Я знаю что он никогда не обратит внимание на меня как на потенциальную возлюбленную: тут два варианта: если он профессионал то не будет строить ни каких отношений, но если он не очень хороший человек то он может ответить мне на мои заигрывания и флирт и это меня добьет окончательно. Я никому не доверяю. И я правда пытаюсь хоть что то сделать, но впереди вижу только плохое. Я не знаю как разорвать порочный круг который затянулся на долго. Хотя понимаю что могу только сама себе помочь. В работе еще хуже все. Не испытываю интереса ни к чему и еще испытываю панический страх что то делать. Я никогда не справляюсь ни с какой работой, работа это сплошной кошмар для меня, на который надо идти ради денег. Врач советовал мне найти то, что нравится, но мне кажется это не реальным. Мне нравится проводить время дома, с семьей, заботиться о ком то. Но все кругом твердят что надо быть самостоятельной и независимой. И я стараюсь но никак не получается. Я ранее работала на высокооплачиваемой работе что и привело к срыву и направлению к психотерапевту. И я надеялась что он мне поможет, но я как только увидела этого человека сразу почувствовала к нему какую то симпатию, при чём мы с ним проговорили 15 мин только. А понравился он мне еще когда прощался с предыдущим клиентом. Я читала про перенос и что то такое, но мне этот человек понравился раньше чем началась терапия. И я решила к нему не ходить. Но не смогла, через полгода я стала к нему ходить примерно раз в три месяца. Мы разговаривали и мне становилось легче. С этим человеком очень спокойно. Но это и сделало все только хуже: моя симпатия, изначально только внешняя стала сильнее. Это меня добило. Не может же человек быть на столько глупым, чтоб влюбиться в врача. Сейчас я не работаю, никуда не выхожу из дома, практически не ем, плохо сплю, постоянно реву. Пытаюсь как то по частям все решить но не могу. Чтоб переехать от парня надо найти денег. А это значит что опять надо идти в этот ад под названием работа. И дело в том что я устроюсь даже куда нибудь но не на долго. Как только будет понятно что результатов нет то меня уволят или я сама раньше уйду. Мне очень сложно адаптироваться в коллективе, особенно в женском. Чаще всего меня постоянно гнобят, пускают какие то сплетни. Я сама виновата т к держусь в стороне от всех, близко не подпускаю никого, мне от этого не комфортно. Я не знаю что делать. Мне приходится постоянно ломать себя что бы работать. И сценарий всегда один: поиск работы, собеседования, их я проходить умею. А дальше: всегда слезы и истерики если меня принимают на работу, я отказы переношу легче. Потом я заставляю себя успокоиться и работать и начинаю усердно работать, пытаться влиться в коллектив, но потом через какое то время наступает срыв. И все. Опять сначала. Я не вижу никаких перспектив в будущем. Карьерного роста таким как я никогда не добиться, и смысла в офисной гонке я не вижу, друзей нет и не будет(мне кажется это уже осознанная позиция), а вот любимого человека мне хочется найти. Врач советовал присмотреться к моему так называемому сожителю, я присматривалась, все плюсы и минусы его на бумажке записывала, но я не чувствую ничего к нему. Даже наоборот когда я одна мне спокойнее, как только он возвращается с работы я испытываю раздражение, практически не контролируемой, любая просьба раздражает. Потом врач стал советовать разорвать отношения так как по его мнению именно они вгоняют меня в такой стресс. И я решила что да я уйду, но ничего не сдвинулось с мертвой точки: я как только представлю что надо жить одной мне страшно. Я уже три раза вынашивала планы побега, год назад ушла но через месяц он попросил вернуться и я вернулась т к одной просто не выносимо и страшно, тем более что моя работа обычно всегда малооплачиваема и не долговременна, в любой момент могу сорваться. Я запуталась, в каком порядке и что решать я не знаю. По поводу отношений: в юности их было много но все закончилось печально, была сильная привязанность, но человек предал при чём сильно: он меня посоветовал своему знакомому в качестве любовницы. И я решила отомстить только боком вышло все мне, а тот кого я любила так ничего и не понял. Сейчас нет у меня доверия к людям вообще, к мужчинам в частности, нет веры в какие то светлые чувства и что то такое. И в себя тоже нет веры, и в будущее, я как поезд сошедший когда то с рельс, несусь куда то в никуда. Меня даже суицидальные мысли посещают иногда. Если честно сейчас останавливают родители, мне их жалко и стыдно, боюсь что кто нибудь узнает какая у них отвратительная дочь. А они мной гордятся, всем рассказывают что я работаю, финансово не зависима, английский с трех лет изучала, типа умная. А я чувствую себя пустышкой: снаружи все типа хорошо, я усердно слежу за собой, покупаю красивые и стильные вещи, стараюсь выглядеть привлекательно, никогда не говорю что чувствую, всем всегда стараюсь улыбаться. А внутри все ужасно, вернее даже нет ничего пустота, я эту пустоту не могу ничем заполнить. Какое то время радовал поход по магазинам и прочее а сейчас ко всему равнодушна, нет у меня ни праздников, ни радостных событий. Ничего. И понимание того что дальше только хуже будет, если я не соберусь.

Казалось бы, все просто: если депрессия - заболевание, то, чтобы с ней справиться, достаточно принимать лекарства. Это правда лишь отчасти. Депрессия - следствие нарушения нейрохимических процессов в мозге, она влияет и на физиологию, и на психику одновременно. Это состояние сопровождается непониманием со стороны общества («Да ты просто лентяй!»), самоуничижительными мыслями («У меня нет сил, я ни на что не способен…»), неуверенностью в себе.

Кроме того, депрессия опасна тем, что… «не дает» себя лечить. Апатия и безразличие становятся привычными и заставляют думать, что жить иначе не получится, а значит, нет смысла прилагать хоть какие-то усилия. Но это опасное заблуждение.

Осознайте, где вы оказались

Вспомните, как шли ваши дела год назад. Скорее всего, вы знали, чего хотите, адекватно реагировали на критику, были полны энергии и планов. А что сегодня? Общаться не хочется, выходить из дома тоже. Большую часть времени вы лежите и смотрите в потолок или листаете ленту соцсетей. Денег нет, родственники недовольны: по их мнению, вы «разленились». Все кажется серым и бессмысленным. Разве так вы представляли себе свое будущее?

Именно оно - сравнение меня прошлой и меня настоящей - и дало мне мощный пинок. Я подумала: как могло случиться, что я - умная, трудолюбивая, обаятельная девушка - махнула рукой на свои хобби и на внешность? Почему у меня нет друзей, в кармане ни копейки, а главное - почему я перестала радоваться жизни?

Депрессия - это просто этап, и нужно скорректировать свой образ жизни, чтобы выкарабкаться.

Начните с самого простого

Тому, кто никогда не сталкивался с депрессией, сложно представить, насколько трудно в этом состоянии ухаживать за собой, заботиться о внешности. Да что там - просто принимать душ и заправлять постель. Эти простые действия требуют слишком много усилий. И все же сделать их необходимо.

Пойти в душ, привести себя в порядок. Надеть чистую футболку, выбросить мусор, сделать уборку в комнате. Даже если от слабости темнеет в глазах, важно продолжать это делать - медленно, с передышками, но делать. Можно каждый день составлять список таких рутинных дел и отмечать, что удалось выполнить. Я начала с простого: выбросила упаковки от шоколадок и чипсов, убрала квартиру. Наладила режим сна (начала ложиться до полуночи). Записалась к врачу.

Позаботьтесь о тыле

Расскажите о своей проблеме человеку, которому всецело доверяете, тому, кто понимает и принимает вас: другу, партнеру, маме, бабушке. Пока вы слабы и у вас не так много ресурсов, необходим тот, на чью поддержку можно рассчитывать. Объясните ситуацию и попросите помощи. Если сложно выразить чувства, найдите в Сети статьи о депрессии.

Даже если близкий человек не поймет вас до конца, он наверняка сможет оказать вам помощь и участие: поискать врача, приготовить обед, поддержать словами. Сейчас вы ослаблены болезнью, вам трудно принимать решения и следовать целям. Моральная поддержка сделает вас сильнее в борьбе с депрессией.

Психиатр - ваш союзник

Один из ключевых шагов - поиск хорошего специалиста. Не невролога, не психолога, а психиатра (лучше, если у него также будет квалификация психотерапевта). Обращайте внимание на образование, курсы, которые окончил врач, читайте отзывы. Принимая решение, полагайтесь на интуицию: врач - ваш проводник, помощник в борьбе с недугом и должен вызывать симпатию. Если живете в маленьком городе, постарайтесь попасть к специалисту в областном центре.

Найдя психиатра, будьте с ним откровенны: чем больше информации он получит, тем точнее будет диагноз и эффективнее лечение. Постарайтесь отбросить стереотипы о психиатрах. Задача вашего врача - прописать препараты, которые восполнят нехватку дофамина и серотонина, объяснить, почему вы заболели и как справиться с недугом.

Комплексное лечение помогает вывести больного из острого кризисного состояния

Многие боятся, что после обращения к психиатру их поставят на учет. Такой практики нет. В частных клиниках работают анонимно, четко следуя понятиям врачебной тайны и медицинской этики. В государственной клинике узнать о вашем диагнозе может только тот человек, которого вы укажете в анкете как близкого.

Если есть возможность, лучше лечь в больницу, в дневное отделение, чтобы утром приходить на процедуры, на прием к врачу, а после обеда уходить домой. Это позволит, во-первых, отрегулировать режим сна и бодрствования, во-вторых, получать лекарства, в-третьих, больше двигаться (как минимум из дома до клиники и обратно). Кроме того, пациентам часто прописывают физиопроцедуры, массаж, лечебную физкультуру, сеансы психотерапии. Такое комплексное лечение помогает вывести больного из острого кризисного состояния.

Пара слов о таблетках

Первое время возможны побочные эффекты от таблеток: сонливость, тревожность - но, если препарат подобран правильно, это скоро пройдет. Понять, подошло ли лекарство, можно за одну-две недели приема. Если препарат не помогает, врач подберет вам другой. И обязательно придерживайтесь предписанной схемы лечения!

После выписки - на работу

Не обязательно возвращаться в офис на полный день. Начните с малого - с подработки, которая будет занимать у вас от 3 до 5 часов. Когда наберетесь сил, увеличивайте нагрузку и меняйте график. Когда-то давно я была журналистом, потом был трехлетний перерыв в работе, а затем я начала раздавать листовки. И кстати, эта работа принесла мне новые приятные знакомства.

Важны не только заработок и независимость, но и социализация. Вернувшись к работе, вы начнете общаться, видеть новое, выходить за рамки привычного мира. А еще - почувствуете себя нужным, что положительно скажется на вашей самооценке и общем самочувствии.

Примите себя

Да, вы стали слабее физически и психологически, вам бывает плохо, но из-за этого вас не стали меньше любить, вы не стали менее талантливым или красивым. Просто сейчас вашему организму нужна помощь. Депрессия - лишь временный период, и он пройдет.

Конечно, вам придется давать себе дополнительное время на отдых и перезагрузку после выполнения даже самого простого дела, и все же продолжайте двигаться - лежать лицом к стене вам просто противопоказано. Не корите себя, если что-то не получается, если сегодня вы чувствуете себя хуже и не можете справиться с задачей. Пробуйте снова, когда вам станет чуть лучше. Ищите баланс между отдыхом и активностью, оградите себя от конфликтов и стресса. Определите границы своих сил и возможностей, не перегружайте себя, сейчас ваша задача - вылечиться.

Я пыталась взвалить на себя слишком многое, но ничего не получилось. Не повторяйте моих ошибок. Вспомните о том, что любили и делали раньше. Рисовали? Читали? Гуляли? Делайте это снова, даже если нет ни сил, ни желания, даже если это больше не приносит радости. Со временем радость вернется.

Составьте план по спасению самого себя и подключите близких к его выполнению

Многое придется делать через силу, наперекор. Чем чаще вы будете перебарывать себя, тем больше желаний и удовольствия появится. Мозг начнет выделять дофамин, и вы вновь будете получать наслаждение от хобби и общения.

Старайтесь как можно больше двигаться. Не обязательно ходить в зал или на пробежку - на первых порах достаточно простых упражнений, танцев под любимую музыку. Движения помогают организму вырабатывать серотонин, а он влияет на ваше настроение и самочувствие.

Составьте план по спасению самого себя и подключите близких к его выполнению. Заставляйте себя подниматься раз за разом, даже если трудно, невыносимо, больно. Когда-нибудь вы будете вспоминать это время как ценный опыт.

Среди направлений психотерапии и психокоррекции при лечении психосоматических расстройств клинически высоко­эффективным оказался метод глубинно-психологически ори­ентированной психотерапии, получивший название символд- рамы, или кататимно-имагитивной психотерапии.

В качестве метафоры его можно охарактеризовать как психоанализ при помощи сновидений наяву (Клименко, Карловская, 1999).

Применение символдрамы показано при следующих па­тологических состояниях и нарушениях:

1. нейро- и психовегетативные нарушения и психосома­тические заболевания средней тяжести;

2. состояния страха и фобии;

3. депрессивные неврозы;

4. неврозы с преимущественно психической манифеста­цией (кроме неврозов навязчивых состояний);

5. обусловленные невротическим развитием личности на­рушения адаптационной способности;

6. психоневротические нарушения и невротическое раз­витие личности в детском возрасте;

7. нарушение адаптационной способности в подростко­вом и юношеском возрасте.

Плохими прогностическими признаками для применения символдрамы являются следующие клинические моменты и диагнозы:

1. недостаточное интеллектуальное развитие;

2. острые или хронические психозы или близкие к психо­зу состояния;

3. церебрально-органические синдромы;

4. тяжелые депрессивные расстройства;

5. недостаточная мотивация;

6. явно выраженные истерические неврозы;

7. нарциссические синдромы.

Важную роль играет «возраст» симптомов. Если они су­ществуют более трех лет, прогноз осложнен.

Также нужно, чтобы пациент испытывал определенный гнет страданий. Если его нет, прогноз может быть неблаго­приятен. Чем дольше человек выдерживает превратности судь­бы без появления симптомов, тем благоприятнее прогноз.

Пассивная выжидательная позиция по отношению к вра­чу, склонность к вялости, инертности, комфортности уже при первом обследовании или мгновенное, некритическое согла­шательство, покорность неблагоприятны.

Симптомы изнеженности и пассивной зависимости, нев­ротическая лживость и склонность к мошенничеству и аван­тюрам являются признаками «невротической запущенности». Неблагоприятны невротическое нетерпение и педантизм.

Предпосылкой для успешной психотерапии является аб­солютная добровольность, при которой на пациента можно перенести часть ответственности за успех лечения. Благопри­ятно понимание и предвидение у вполне откровенных, при­выкших к активной работе пациентов.

Важен уровень образования психотерапевта, его умение и опытность, потому что именно от его установки и искусства ведения, от его клинического и собственного опыта, от чувст­вительности и владения эмпатией зависит успех психотера­пии по методу символдрамы.

Метод разработан известным немецким психотерапевтом Гансом Лейнером (Лейнер, Корнадт, 1997). Основу метода со­ставляет свободное фантазирование в форме образов-«кар- тин» на заданную психотерапевтом тему. Психотерапевт вы­полняет при этом контролирующую, сопровождающую, на­правляющую функцию. В качестве общепринятых мотивов символдрамы выступают следующие: луг, ручей или озеро, опушка леса, цветок, идеал Я, дом, путешествие в глубь сво­его тела и поиск больного места, облако, гора, лев, пещера, вулкан, фолиант и др.

При этом происходит самораскрытие психики в процессе безинерционного протекания проекций. Развертывание про­цессов аутосимволизма осуществляется в соответствии с по­током настроений, эмоций пациента. Символдрама как метод очень близка работе со сновидениями в аналитической пси­хотерапии Юнга: мотивы, используемые в ее сеансах, можно рассматривать в качестве архетипических.

Сам Лейнер выделяет следующие терапевтические факто­ры, действующие в символдраме:

1. образное представление, фокусировка воображаемых сцен и их эмоционального тона, чтобы их осознанно понять и сформулировать;

2. предметизация (наглядное представление, конкретиза­ция) и перемещение содержания образов от полных фан­тазий до реально обусловленных представлений при спонтанной самоинтерпретации символов;

3. освобождение чувств и эмоций, вплоть до катарсиса;

4. эффект обратной связи превратившихся в объект кон­фликтов и стимулирование их креативного раскрытия.

Психотерапию по методу символдрамы можно предста­вить как некую трехмерную систему координат, где одну ось представляет работа с конфликтами (первая составляющая), другую - работа, направленная на удовлетворение архаиче­ских потребностей (вторая составляющая), и третью - рабо­та, нацеленная на развитие креативности пациента (третья составляющая). В каждом конкретном случае работы с паци­ентом психотерапевт как бы перемещается в этой системе ко­ординат, оказываясь ближе то к одной, то к другой оси, ис­пользуя различные техники символдрамы.

Психотерапевт может вызвать похожие на сновидения на­яву представления образов. Если предварительно дать паци­енту общий мотив представления, то имагинация получается значительно легче. За первыми образами обычно очень скоро возникают последующие, которые по разным причинам пред­ставлены преимущественно образами ландшафта, животных и человека.

При этом представляющий образы человек часто может прийти к почти реальному переживанию, расширенному до трехмерного пространства, словно речь идет о действительно реальных структурах. Пациента просят сразу же сообщать си­дящему рядом с ним психотерапевту о содержании появляю­щихся образов. Психотерапевт может оказать на них влияние, структурируя видения наяву по специально разработанным правилам. В этом диалогическом методе полное эмпатии со­провождение психотерапевта имеет особое значение.

Из дидактических соображений вся система разделена на три ступени: основную, среднюю и высшую. На основной ступени символдрамы следует довольствоваться ограничен­ными результатами. В особенности это касается лечения на­рушений поведения или невротического развития характера во второй половине жизни, т. е. после 45 лет.

Система символдрамы основывается на двух основных положениях:

1. Человек способен развивать в своем воображении фан­тастические представления, которые известны не только как ночные сновидения, но и как дневные фантазии. При помощи своей имагинативной способности человек может каждый раз заново создавать свой образ и позна­вать себя в ходе четкого диалектического процесса.

2. В результате эмпирических наблюдений за фантастиче­скими образами разработан ряд специфических правил и выявлены некоторые закономерности. Они подчинены первичному процессу, не интерпретирующемуся воз­действием.

В соответствии со своей концепцией метод символдра­мы близок к глубинной психологии и признает бессознатель­ную психодинамику (символику сновидений, инстинктив­ные импульсы «Оно», защитные образования «Я», инстанции «Сверх-Я», регрессивные процессы).

Испытуемого усаживают в удобное кресло или на диван, просят закрыть глаза и вводят в состояние релаксации. В боль­шинстве случаев хорошие результаты были получены при ис­пользовании легкого гипнотического состояния или первых двух ступеней аутогенной тренировки по Шульцу. Затем ис­пытуемый должен установить глубокое и регулярное дыхание.

После того как испытуемый погрузился в состояние, для которого характерно понижение осознавания внешнего мира и уменьшение внутренней критики и самоконтроля, его про­сят представить себе стандартную серию из двенадцати сим­волических сюжетов, которые предлагает ему психолог. Его, например, просят: «Постарайтесь представить себя на лугу».

Подобные неопределенные, лишенные конкретности сим- волы-стимулы действуют как «центр кристаллизации» для спе­цифического типа визуализаций, которые отличаются от про­стых образов, снов наяву и большинства фантазий. С точки зрения медицинской психологии они похожи на «гипноген- ные видения», но отличаются от них, во-первых, четкостью формы и содержания, что позволяет точно их описывать, а во-вторых, эти визуализации «живут своей жизнью», которая, хотя никогда не выходит полностью за пределы осознанного контроля, в большой степени субъективна и определяется бессознательным. Такой тип визуализации получил название аутохтонных, т. е. по большей части не зависящих от созна­тельного контроля. Лейнер называл их кататимными визуа­лизациями.

Такие индуцированные картины содержат значимые сим­волы, подобные символам сновидений.

После того как проведена вводная процедура и пациент начал представлять образы, его просят внимательнее присмот­реться к тому, что окружает предложенный мотив, например появившийся луг, так, как это было бы в действительности. Пациент может описывать детали ландшафта, а терапевт в за­ключение спрашивает его, что ему хотелось сделать в пред­ставленном ландшафте и о том, какое настроение вызывает у него этот ландшафт.

Мотив луга, как начальный, имеет большое значение для символдрамы. К нему примыкают другие мотивы, которые естественным образом связаны с лугом. Пациент может найти" ручей, который протекает через луг. Ручей тоже необходимо описать. Если пациент захочет, он может приблизиться к ру­чью и сделать с водой то, что ему захочется: свесить в воду но­ги, смочить лоб, спуститься в ручей или искупаться в нем, по­ловить рыбу и т. п.

Задача психотерапевта при этом - занимать по отноше­нию к пациенту принципиально разрешительную позицию. Пациенту предоставляется возможность осуществить его же­лания, дается свобода следовать спонтанным импульсам. Тем самым пациенту дается возможность открыто проявить дрем­лющие в глубине души тенденции поведения и в соответствии

с ними творчески оформить и развить предлагаемый каждый раз мотив.

Во время занятия терапевт предлагает пациенту по воз­можности сообщать подряд обо всех всплывающих образах. Психотерапевт постоянно поддерживает взаимосвязь (рап­порт) с пациентом. На примере луга терапевт учится прорисо­вывать в своем собственном воображении образы фантазии пациента и весь мир его образных представлений. Это необ­ходимая предпосылка для более глубокого понимания и эм- патического переживания с пациентом.

Психотерапевт занимает при этом такую позицию, как будто описываемые пациентом сцены действительно реаль­ны. Воздействие психотерапевта через вопросы и указания, сформулированные как бы из квазиреальной перспективы, ведут к открытию дальнейших деталей кататимных образов пациента. Возникают новые образы и усиливаются уже суще­ствующие. При этом психотерапевт не должен, закрыв глаза, представлять себе образы вместе с пациентом, ибо из-за этого он часто впадает в управляемый бессознательными импульса­ми мир собственных образов, и тем самым он уже больше не в состоянии наблюдать и критически рефлексировать свое по­ведение как психотерапевта. Он должен уметь время от вре­мени критически дистанцировать себя от своего пациента, чтобы анализировать его кататимную продукцию, сопостав­лять ее со своими теоретическими знаниями и таким образом иметь возможность руководить психотерапией в интересах пациента.

Пациент должен описывать свои переживания образов во время имагинирования. Диалог о деталях представляемых в образах сцен не мешает. Психотерапевт может в осторожной форме задавать промежуточные вопросы, приспосабливаясь к стилю представления образов каждого отдельного пациента. Промежуточные вопросы должны, прежде всего, служить уточ­нению деталей образов и формированию сопутствующего эмо­ционального тона. В этом отношении структурирование пло­дотворно в ходе первых сеансов символдрамы, связанных с процессом обучения. На последующих этапах пациент уже сможет лучше использовать свою творческую фантазию, а структурированные психотерапевтом построения отходят на задний план.

В конце каждого сеанса символдрамы Лейнер, в соответ­ствии с указаниями Шульца для аутотренинга, просит паци­ента «вернуться обратно». Пациента просят при этом сжать кулаки, три раза с силой согнуть в локтях и разогнуть руки, сильно напрягая мышцы. Затем он должен глубоко вдохнуть и открыть глаза.

Этот своеобразный ритуал не является самоцелью. Уже в ходе десятиминутного упражнения по методу символдрамы может возникнуть довольно глубокое гипноидное состояние. Часто оно вызывает ощущение особой тяжести в руках и но­гах, а также ведет к изменению состояния сознания. «Возвра­щение обратно» физиологически активизирует ослабившуюся во время символдрамы деятельность коры головного мозга и относительно быстро возвращает пациента в состояние бодр­ствования. Это важно, так как иначе пациенту потребуется длительное время, пока он сможет совершенно бодро и ясно ориентироваться и действовать в реальном окружении.

После сеанса символдрамы пациент также мало способен когнитивно делать рассудочные умозаключения или внима­тельно воспринимать окружающее. Поэтому последующее обсуждение сеанса в большинстве случаев не заходит очень далеко. Пациент еще сильно захвачен миром внутренних об­разов и охвативших его чувств и эмоций. Ему не следует сразу выходить на улицу с оживленным движением и садиться за руль машины. Лучше предложить ему 10-15 минут побыть в приемной и полностью прийти в себя.

В случае работы с пациентом, отягощенным проблемами, психотерапевт должен быть готов к непредвиденным реакци­ям, а также должен уметь осторожно и дозированно произво­дить воздействие, учитывая глубинно-психологические и пси­хотерапевтические аспекты.

На основной ступени символдрамы и в случае работы с не­обученным пациентами предварительное задание мотива явля­ется технической необходимостью, способной создать ста­бильные и возобновляемые условия для введения имагинаций.

С предложением мотива всегда естественным образом связана и тематизация поля переживания. Хочет человек или нет, но с каждым мотивом представления при помощи соот­ветствующего ему символического значения определяется оп­ределенная тема. Иногда это может быть что-то, имеющее об­щезначимую природу и подходящее многим людям. В другой раз это может затрагивать специфическую тему, касающуюся только индивидуальных обстоятельств мотива.

Часть мотивов задумана очень широко, как сцена, на ко­торой могли бы спонтанно представляться всевозможные ак­туальные конфликты. Другие мотивы - более узкие, а неко­торые тематически специально сужены и определены.

Основная ступень

Основной ступени символдрамы соответствуют мотивы, символическое значение которых представляет широкое про­странство для спонтанного развития индивидуальных проек­ций. Это:

Мотив луга, как начало сновидения наяву и сцена, плос­кость проекций актуальных конфликтов;

Мотив ручья, с просьбой проследовать либо вверх по те­чению, до его истока, либо вниз, до его устья;

Мотив горы, которую сначала наблюдают издалека, а по­том на нее надо подняться, чтобы увидеть с ее вершины панораму внизу;

Мотив дома, который осматривается самым тщательным образом;

Мотив опушки леса, видимой со стороны луга. Надо за­глянуть в глубину темного леса, чтобы увидеть, какая символическая фигура выйдет оттуда.

Как выяснилось, луг - очень хороший способ вызвать ви­зуализацию. Этот символ служит чем-то вроде «психологиче­ского Эдема», т. е. благополучным началом психического раз­вития, на каком-то этапе которого что-то нарушается. Боль­шинство взрослых и детей с готовностью принимают луг как удобное начало индуцированных визуализаций. Он является нейтральным или положительным центром для игры их вооб­ражения, даже если они выросли в городе. Луг обозначает возвращение к природе и возможность начать все заново. Большинство испытуемых вначале представляют себе луг, на котором они когда-то побывали в действительности. Им предлагается пройтись по этому лугу и описать словами то, что они видят и чувствуют. Так они идут и рассказывают о своих переживаниях, пока, наконец, не достигают части луга или какого-то другого луга, где они не бывали в реальной жизни и где, вследствие этого, их проекции получат большую свободу. Если же этого не происходит, введение следующего символического сюжета обычно индуцирует у них картины какой-то незнакомой местности, на которой могут развер­нуться более спонтанные и диагностически более значимые проекции.

Клинический опыт показал, что для постановки диагноза существенно, насколько высока трава на воображаемом лугу и насколько она зелена. Как яркость и тепло солнечного света, так и состояние травы на лугу дают достаточно точное пред­ставление об «общем психическом здоровье» испытуемого. Короткая, подстриженная трава часто является свидетельст­вом нездорового психического механизма, например, чрез­мерного развития интеллектуальной стороны жизни испытуемо­го за счет неполного выражения его эмоциональной стороны. У некоторых испытуемых обнаруживается такая враждеб­ность по отношению к их внутренней жизни, что они способ­ны представить только пустыню. В этом случае необходимо помочь им заглянуть под каждый камень и найти хотя бы од­ну травинку. Примером «символической терапии», на кото­рую, очевидно, указывает данный случай, будет попросить пациента найти немного воды и полить эту травинку, чтобы она выросла.

Мотив задается пациенту в совершенно неопределенной форме. «Попробуйте представить себе луг, ведь представить себе что-то несложно, это вам будет совсем нетрудно. Так же хорошо вы сможете представить себе и любой другой образ».

Сценарий луга отражает часто более или менее осознанное настроение пациента. В соответствии с этим детали образа луга могут изменяться от сеанса к сеансу. Фактор настроения мо­жет быть представлен в самых разных областях, но чаще всего он представляется в погоде. Солнце - приподнятое, оптими­стическое настроение, угрюмое небо - от задумчивости до депрессии.

Время года указывает на прочно укорененную базовую настроенность. Осенняя ситуация - печальное, плохое на­строение, весенняя - оптимистическое ожидание, летняя - чувство удовлетворения от исполнения чего-то.

В случае с идеально здоровыми испытуемыми мы ожида­ем приветливого, ласкового, залитого летним солнечным све­том луга, плодородие которого представлено обилием трав и цветов. Его атмосфера светлая и радостная благодаря общему приятному окружению.

Луг - выражение добродушного, уравновешенного, отно­сительно бесконфликтного, лишенного соперничества, пло­дородного материнского мира.

Однако гармоничный образ луга в сиянии солнца может возникать не только у идеально здоровых испытуемых, но не­редко и у невротиков. В этом у людей с развитыми сильными защитными механизмами «Я» выражается умение скрывать конфликты и внутренние психические проблемы, то есть силь­но их вытеснять. Но такой парадокс, в случае с мотивом луга, встречается все же относительно редко.

Большой интерес представляют частные детальные про­екции конфликтов на мотив луга. Это формы нарушений, в результате которых нарушается идеальный луг с его плодоро­дием и добродушием (луг обглодан, иссушен солнцем, кро­шечный, стеснен колючей проволокой, обнесен забором; бес­плодный, топкий, мокрый).

У людей, находящихся в острой кризисной ситуации или с невротическими нарушениями, могут проявляться опреде­ленные признаки нарушения образа луга, на которые следует обратить внимание. Вместо луга появляется сжатое поле, бо­лото, пустыня или даже заасфальтированная площадка. Скоп­ление похожих сцен может означать особенно тяжелое нару­шение, которое ставит под сомнение возможность психотера­пии по методу символдрамы.

Работа с лугом не исчерпывается описанной диагностиче­ской стороной.

Если мотив луга более или менее приемлем, пациенту предлагается сначала делать то, что он хочет, задавая ему во­прос: «Что бы вам хотелось сейчас сделать?» У него могут поя­виться желания погулять, полежать в траве, пособирать цветы, изучить окрестности и т. д. Терапевт должен занимать разре­шительную, все дозволяющую позицию. Иногда этот вопрос ввергает пациента в растерянность. Ему не приходит в голову: что бы он мог сделать? Это характеризует те тенденции пове­дения, которые свойственны данному человеку и в реальной жизни, хотя они им не всегда осознаются. Кому ничего не при­ходит в голову, тот, наверное, и в обычной ситуации не знает, что ему способно доставить радость. Не привыкший следо­вать собственным желаниям и импульсам человек склонен скорее к пассивной установке и привык получать от других людей указания и инструкции. Предоставление свободы мо­жет поставить такого пациента перед внутренней дилеммой и вызвать тягостное и беспомощное состояние.

В случае неблагоприятной картины луга логично поста­вить вопрос о вмешательстве психотерапевта. Он может попро­сить пациента представить другой, географически удаленный ландшафт, излучающий положительное настроение. Может предложить представить себе забор и попробовать перелезть через него, посмотреть, что находится за ним.

Структурирующие воздействия психотерапевта концен­трируются прежде всего вокруг стимулирования представляе­мых образов. Основная идея при этом - исчерпать мотив в плане восприятия, по возможности во всех подробностях, вы­яснить все связанные с ним настроения. Восприятие осуще­ствляется в двух направлениях: с одной стороны, в когнитив­ном направлении, с рассмотрением фактических признаков образа; с другой - в области настроений, чувств, эмоций.

Мотив луга со всем, что с ним связано, может занять собой как первый, так и многие последующие сеансы. Он может так­же остаться только одним коротким эпизодом, от которого отправляются все последующие мотивы.

В этом же или в следующем сеансе пациенту предлагает­ся, опираясь на мотив луга, переключиться на ручей. Это - структурное предложение, с мягким внушением, содержание которого остается, однако, совершенно неопределенным. Обычно этого достаточно, чтобы побудить пациента найти какой-то ручей. Конечно же, может произойти и обратное - мотив ручья не установится. В этом случае можно сделать вы­вод о некотором сопротивлении или защите. В положитель­ном же случае мы сначала даем пациенту возможность опи­сать детали ручья, а после - рассказать о впечатлениях.

Количество воды в воображаемом ручье является показа­телем общей психической энергии (либидо) испытуемого. Глубина и ширина этого ручья, по-видимому, соответствуют обычным описаниям человека как «глубокого», «неглубоко­го», обладающего «широкими» или «узкими» взглядами на жизнь. Препятствия, мешающие течению ручья, являются символическим выражением конфликтов и комплексов, о ко­торых испытуемый знает хотя бы на бессознательном уровне и которые стоят на пути свободного выражения его психиче­ской энергии. Бурность потока свидетельствует о том, на­сколько испытуемого беспокоят его комплексы. Чистота и от­носительная прозрачность ручья указывают на осознавание испытуемым природы его либидо и слагаемых этой энергии.

Ручей может быть и маленькой канавкой, и широким по­током, и рекой. Терапевт просит сообщить о таких признаках, как скорость течения, чистота воды, характер берега и его растительности. Можно опять спросить, что пациенту хоте­лось бы здесь сделать. В то время как одни не проявляют ини­циативы, другим хочется опустить в воду ноги, побродить по ручью, поискать рыб и т. д.

Какое символическое значение мы можем приписать мо­тиву ручья? Ручей - это текущая вода, которая из источника устремляется по различным потокам в сторону моря и влива­ется в него. Основной мотив ручья - мотив постоянно теку­щего, меняющегося и развивающегося потока.

Мотив ручья является выражением психического разви­тия, беспрестанного развертывания психической энергии.

Вода как «элемент» несет в себе жизненную силу. Конец реки, море - особый случай мотива «воды» - считается обыч­но символом бессознательного в целом.

После того как пациент подробно рассмотрел и описал ручей, ему предлагается на выбор - пойти вверх по течению к источнику или вниз по течению на такое расстояние, на какое он сможет. Идти вверх по течению легче, чем вниз. Для иде­ально здорового человека проследить ручей вниз по течению не будет особенно трудным. Он расскажет, как ручей стано­вится все шире и шире, как он протекает через различные ланд­шафты, появляются большие деревни и города, потом он, мо­жет быть, впадает в большую реку. Следуя дальше по его тече­нию, в конце концов можно прийти к месту его впадения в море. Тогда уже море само по себе станет особым мотивом.

Практически всегда по ходу движения возникают харак­терные мотивы возникновения препятствия-недопущения. Они дают сигнал о существующих проблемах.

Признаками, указывающими на существование внутрен­него конфликта, являются ситуации, когда вода невидимо со­чится из песка, источник течет тонкой струйкой или много­численными ручейками растекается по лугу. Если у пациента с каким-то невротическим нарушением вода из источника вытекает широко и обильно, то можно сказать, что у данного пациента не нарушена витальность (жизнеспособность) и эмо­циональная интенсивность.

Пациенту предлагается смочить водой лицо, попробовать воду на вкус. При этом обращается внимание на то, чувствует или нет пациент какую-либо влагу, в какой степени он может описать декорации окружения, какой эмоциональный тон и какое настроение они создают.

Если обратиться к глубинной символике, то источник - это оральное материнское обеспечение, материнская грудь. Когда в картине источника существует серьезное нарушение, можно с большой вероятностью сделать вывод о фрустрациях, связанных с самыми ранними отношениями «мать -ребе­нок», то есть идущими из области оральных потребностей. Неудовлетворение этих потребностей вызывает эмоциональ­ные пробелы.

Признаками нарушения психики считается не только не­достаточное развертывание образа источника, но и сложно­сти с использованием его воды. Пациент отказывается пробо­вать воду, объясняя отказ свой тем, что она кажется ему гряз­ной, содержит бактерии или может его отравить. Если он все же ее пробует, то вода может иметь неприятный вкус, она мо­жет оказаться горячей или крайне холодной. Терапевтически эффективно использовать прием медленного привыкания к родниковой воде, прием постепенной адаптации к ней.

Рекомендуется использовать такое упражнение - просле­дить, как ручей превращается в реку, потом в большую реку и, наконец, вливается в море. На этом долгом пути пациент поч­ти всегда встречает обусловленные конфликтами мотивы пре­пятствия-недопущения. Он может обнаружить запруду, бе­тонную стену, дощатую перегородку, вода может постепенно просачиваться в песок, исчезать в отверстии, в земле и явно продолжать свое течение под землей. Крайне острым призна­ком нарушения с актуальной динамикой Лейнер считает ис­чезновение воды с самого начала: русло ручья пусто! Встреча­ются маневры сопротивления, когда пациент, следуя по тече­нию реки, через некоторое время с удивлением замечает, что ландшафт остается все время одним и тем же. Ожидаемое раз­витие не наступает.

Еще одна противоестественная ситуация возникает, если временами ручей в фантазии пациента течет в гору, преодоле­вая закон тяготения. Такое встречается у пациентов с не­сколько наивными или детскими представлениями, часто ис­терически структурированными. Это указывает на тенденцию отрицания реальности.

Интересна проработка возникающего у некоторых паци­ентов мотива водопада. Чем причудливее, необыкновеннее его образ, тем значительнее невротические нарушения - во­да, например, может не доходить донизу, так как она, в пред­ставлении пациента, испаряется.

Сеанс, на котором пациент прослеживает течение ручья до впадения в море, требует много времени. Путь к морю можно сократить, предложив пациенту в какой-то момент лодку без весел, чтобы плыть вниз по течению реки. Спуск на неуправляемой лодке может быть тестом на способность от­даться (кому-либо, элементу или человеку). В море, к которо­му выплывает пациент, ему можно предложить искупаться и поплавать.

Лейнер не рекомендует погружать пациента в глубину мо­ря. Он объясняет это тем, что существует опасность встретить там монстрообразных архаических символических существ, а у психотерапевта не будет ни достаточного опыта, ни необхо­димых знаний, чтобы путем соответствующих режиссерских указаний сделать встречу с ними терапевтически эффектив­ной.

Техники, направленные на проникновение в глубину пси­хических переживаний, опасны также возможностью активи­зации не только страхов, но и разнообразных защитных меха­низмов и тенденции вытеснения, при помощи которых паци­ент, прежде всего, должен себя защищать. В особо выраженных случаях это может привести к долго сохраняющимся сопро­тивлениям переноса, которые подрывают доверие пациента к психотерапевту или навязывают пациенту зависимую пози­цию, потому что он чувствует, что психотерапевт им манипу­лирует.

Если пациент с невротическим нетерпением настаивает на том, чтобы погрузиться в море, следует помнить, что его желание может определяться явной аутоагрессией и мазохи­стским угнетением.

Пациент не может быть хорошим режис­сером сновидений наяву. Психотерапевт, работающий по ме­тоду символдрамы, должен учитывать и контролировать спон­танные тенденции поведения пациента.

Гора инициирует «психическое движение» вверх,в симво­лическом пространстве. Высота горы, на которую в своем во­ображении забираются испытуемые, является показателем уровня притязаний относительно того, что в данном случае символизирует для испытуемого гора. Природа препятствий, которые большинство испытуемых спонтанно представляют на своем пути, является символическим диагнозом, который они сами себе ставят. Это психологические преграды, стоя­щие на пути их психического роста, которые осознают испы­туемые, хотя бы на бессознательном уровне.

Нередко испытуемые представляют себе небольшой холм, на который, возможно, они взбирались в своей реальной жиз­ни. В этом случае им дается указание, стоя на вершине этого холма, оглянуться и посмотреть - нет ли вдалеке какой-ни­будь горы повыше. Если им удается увидеть какие-то горы, их просят забраться на самую высокую из них.

Мотив горы можно направить двумя различными спосо­бами: первая и более короткая установка - рассматривание и точное описание вида горы издалека. Вторая установка вклю­чает подъем в гору, который начинается непосредственно с дороги на лугу и должен привести на вершину.

При описании важно подробно охарактеризовать форму, высоту (сколько примерно метров может быть в этой горе?), какие деревья на ней растут и есть ли они вообще, какие гор­ные породы ее слагают, покрыта ли она снегом и т. д. В конце задается особенно важный вопрос: хотел бы пациент поднять­ся на эту гору?

Идеально здоровый человек или хорошо компенсирован­ный пациент, живущий в Европе, описывает гору высотой не более 1000 метров, поросшую лесом, возможно, со скалистой вершиной, на которую, как ему кажется, он мог бы поднять­ся, хотя, может быть, и с трудом.

Формы гор у невротиков могут быть примерно такими: го­ра - это только холм, иногда - куча песка, груда снега или, наоборот, гора очень высока, огромна, покрытая снегом и ледниками. Она может быть из папье-маше, из гладких скал, из зеркально-гладкого мрамора. Она может иметь форму са­харной головы с крутыми неприступными стенами, как это часто бывает у подростков и незрелых личностей.

Пациента просят рассмотреть и описать все характеристи­ки горы и свои эмоциональные впечатления. Важно замечать, какими признаками описывается гора, так как перечислен­ные ее качества можно перенести на людей. Пациенты наде­ляют гору качественными понятиями, которые принято ис­пользовать при характеристике людей.

Мотив горы - особенно хорошая модель для того, чтобы четко показать объекты репрезентаций, то есть отражение са­мых близких людей из раннего детства, так называемых эмо­ционально значимых лиц или лиц отношения.

Следующий шаг - это подъем в гору. После того как чет­ко установится образ луга, терапевт просит пациента: «Огля­нитесь, пожалуйста, кругом. Может быть, вы где-то поблизо­сти увидите дорогу или хотя бы маленькую тропинку?» Как правило, это быстро получается. Далее терапевт просит паци­ента пойти по этой дороге и заранее предупреждает, что она поведет его через лес, а потом в гору. С горы он увидит пано­раму окрестностей.

Это предсказание определяет все сценическое развитие. Но в деталях оно определяется индивидуально самим пациен­том.

Идеально здоровый человек обычно без труда может под­няться по этой дороге. Он проходит через лес, взбирается по внушительному подъему на гору средней величины. На ее вершине он находит место, откуда открывается панорама во все стороны. Погода хорошая, пациент видит далеко.

Как правило, ему открывается панорама привычного ланд­шафта, с полями и деревьями, дорогами и людьми, занятыми каким-либо делом. Вдали он может увидеть город, реку или озеро, может появиться море или горы на горизонте.

Мотив горы делится на три компонента - восхождение, панорама и спуск.

В обычной жизни в слова «подъем», «восхождение» мы вкладываем смысл движения вверх по служебной лестнице, карьеру, профессиональный рост и образование. Некоторые люди ставят перед собой высокие или даже крайне высокие цели, другие довольствуются средним уровнем и испытывают при этом меньше сложностей. Показана высокая корреляция между высотой горы и уровнем притязаний человека. Люди с высоким уровнем притязаний, отличающиеся непомерным тщеславием, представляют высокую гору, подняться на кото­рую сложно и тяжело.

Следует обращать внимание на своеобразие подъема, кру­тизну отдельных участков, необходимость карабкаться, ис­пользовать альпинистское снаряжение. Это показывает, ка­ким образом данный человек привык решать задачи и доби­ваться своих целей. Усердные и всегда готовые работать люди без каких-либо указаний начинают подниматься в гору, как только перед ними возникает ее образ. Люди, привыкшие к удобствам и избегающие проблем, выбирают прогулочный путь, утомляются, часто отдыхают в пути.

При тяжелых невротических нарушениях тропа становится скользкой и пациент все время скатывается вниз или, наобо­рот, идет не в гору, а спускается все ниже и ниже в темный лес.

Пациенты с особо сильно выраженной истерической струк­турой личности имеют достаточно фантазии, чтобы в своем воображении перепрыгнуть через тяжелое восхождение. Они поражают психотерапевта, сообщая: «А я уже наверху!»

Второй компонент мотива горы - это вид, открывающий­ся с вершины. Панорама - это вознаграждение за затрачен­ное напряжение. Пациент наблюдает мир в совершенно иной перспективе, чем он привык. Он отдален от земли, все умень­шено, но вид, распростертый до горизонта, великолепен.

Важно уточнение - не нарушается ли обозрение в каком- то из четырех направлений. Терапевт просит пациента опи­сать, что он может разглядеть позади себя, впереди, справа и слева. Вид сзади - это, как правило, взгляд в прошлое, впе­ред - ожидание будущего, справа акцентируется когнитив­ная, рациональная, мужская установка, слева - эмоциональ­ная, женская.

На первых этапах психотерапии панорама часто открыва­ется на образы ландшафта ранней весны - марта или апреля. По мере занятий символдрамой ландшафт делается плодород­нее, происходит преобразование от весны к лету, вплоть до времени сбора урожая. Появляются реки и озера, может поя­виться море. Горные цепи становятся ниже. Это развитие ка- татимной панорамы указывает на бессознательную самооцен­ку развивающегося терапевтического процесса. Повышенная оживленность явно указывает на растущее развитие и обогаще­ние Я с одновременным разрушением закостенелых структур.

Оценивая признаки нарушения психики, прежде всего следует обратить внимание на ландшафт. Экзотические ланд­шафты - бесконечные саванны, пустыни, невозделанные территории - сигнализируют о существующих проблемах.

Третья часть мотива горы - спуск. Если пациент доста­точно побыл на вершине горы, увидел панораму и описал ее, ему дается на выбор возможность спуска вниз либо по той же дороге, по которой он поднимался, либо по какой-нибудь другой. Нежелательно заканчивать сеанс прежде, чем пациент опять доберется до подножия горы.

Спуск не всегда происходит беспроблемно. Иногда паци­енты неохотно спускаются вниз, особенно те, у которых вы­сокий уровень притязаний. В культурно-лингвистическом контексте слово «опускаться» часто используется как отказ от важного положения, социальный спуск, снижение, мораль­ное падение.

Некоторые пациенты уход с вершины горы воспринима­ют как возвращение в серые будни повседневной жизни. Обо­зрение панорамы они восприняли как облегчение, а возвра­щение, соответственно, прямо противоположно.

Другие, напротив, чувствовали себя на вершине неуютно, одиноко, отрезанными от мира людей. Для них возвращение вниз, к людям, к человеческим жилищам, приятно и желанно.

Опять-таки терапевт просит описывать детали ландшафта, по 4 которому пролегает путь, окружение, эмоциональный тон.

Мотив горы чрезвычайно важен. Восхождение на гору следует постоянно повторять через определенные промежут­ки времени.

Если этого не делать, то вне поля зрения пациента может остаться проблема соперничества и достижения, которую не­обходимо прорабатывать. Внутреннее смирение или депрес­сивная пассивность останутся вытесненными.

Воображаемый дом является символом Я испытуемого. Чем больше доля воображения в представлении дома, тем прозрачнее его символизм. Нередко испытуемым приходится исследовать дом, с которым они знакомы в реальной жизни, прежде чем они могут перейти к исследованию воображаемо­го дома. Содержание и размеры комнат в этом доме, их отно­шения между собой отражают компоненты или функции пси­хической структуры испытуемого, а также отношения между различными компонентами этой структуры.

Дом - очень многоплановый мотив. На его прорабатыва- ние требуется много времени. Мотив дома следует предлагать только тем пациентам, которые уже хорошо освоились с сим- волдрамой и которые способны, по мнению терапевта, выдер­жать определенную нагрузку.

Согласно существующему опыту, дом переживается пре­жде всего как символ собственной личности или одной из ее частей. В мотиве дома отражается структура, в которой паци­ент проецирует себя и свои желания, пристрастия, защитные установки и страхи.

Пациента просят представить себе дом. Потом он должен описать его, сначала снаружи, включая окружение, потом - изнутри. При внешнем осмотре дома следует спросить, что он напоминает пациенту? В некоторых случаях видно сходство с родительским домом, с домом бабушки и дедушки или других важных значимых лиц. То же относится и к внутренним час­тям дома.

Дверь дома редко бывает закрытой. Правда, для некото­рых пациентов характерно возражение, что дом - чужой и в него просто так заходить нельзя. Рекомендуется обсудить с ними причины их нерешительности, которые, возможно, час­то проявляются и в обычной жизни.

При осмотре внутри обращается внимание на то, каких помещений пациент избегает, какие хочет осмотреть в пер­вую очередь, какой интерьер он видит. Вытесненные пробле­мы дают о себе знать в моментах избегания.

Особое значение имеет кухня, как место, где хранится и го­товится еда. Она может быть сверкающе-чистая, с новой ме­белью, или покинутая, полная грязной посуды, мусора и объ­едков.

Есть ли запасы продуктов? Что именно находится в кла­довой или в холодильнике, как кладовой меньшего размера?

Состояние кухни и хозяйственные запасы позволяют де­лать прямые выводы об установке пациента относительно орального мира наслаждения.

Как дополнение к мотиву кухни следует обратить внима­ние на хозяйственные запасы в подвале, в погребе. Вполне может быть, что запасы, вместо того чтобы быть в кухне, в изобилии сложены в подвале (вытеснение оральных наслаж­дений).

Далее описываются жилые помещения, обстановка, царя­щая в них атмосфера. Хотел бы пациент тут жить? Следует спрашивать о чистоте помещений. Чрезмерная чистота и по­рядок являются противовесом уютной жилой атмосфере.

Особое значение придается также спальне, как интимной области, различные детали которой выражают партнерские отношения вплоть до эротически-сексуальных связей. Зада­ются вопросы относительно количества кроватей, спали ли уже на этих постелях, что в шкафах и на ночных столиках? Если молодые пациенты или подростки находят там старо­модные платья, которые пошли бы разве что их родителям, они как бы сигнализируют тем самым, что вытесняют для се­бя сексуальные или похожие на брак отношения.

В качестве последних пунктов осмотра следует назвать чердак и подвал. В обоих помещениях психотерапевт может предположить наличие старых сундуков, ящиков и шкафов. Можно попросить пациента исследовать их содержимое. Ос­мотр старых вешей, игрушек, семейных альбомов может на­толкнуть на важные реминисценции, воспоминания.

В случае с беспроблемными людьми появляется образ до­ма, предназначенного в основном только для одной семьи. Офис фирмы, учреждение, гостиница или что-то подобное дают основание предполагать, что сферой частной жизни па­циент явно пренебрегает. Маленькая хижина вызывает во­прос, насколько развито у данного человека самосознание. Отсутствие окон позволяет сделать вывод о сильной замкну­тости и недоверии к окружающему миру. Замок, часто имею­щий огромный зал с троном, указывает на грандиозные ожи­дания и завышенную нарциссическую самооценку.

Важно удостовериться, не представляет ли один и тот же пациент в разное время и в зависимости от условий совер­шенно различные мотивы дома. Если контрастов и различий в образах разных домов слишком много, то можно предполо­жить, что пациент привык жить, опираясь на разные роли или ядра Я, а консолидирующая идентичность Я у него еще не развилась..Если контрастов меньше, то в этом можно увидеть некоторую долю эластичности, гибкости и многосторонности личности.

В случае повторения мотива дома структуры образа будут тем более закостенелыми, чем более невротично фиксирован пациент.

С использованием мотива дома стоит быть очень осто­рожным. В процессе психотерапии не следует вводить его слишком рано. Мотив дома изменяется в ходе продвижения процесса психотерапии или под влиянием сильных пережива­ний, к примеру влюбленности. При благоприятном развитии он гармонизируется и совершенствуется.

Заглянуть во мрак леса

Лес - темная область земного ландшафта, которую нель­зя видеть насквозь и где может скрываться все или ничего. В лесу безмятежно и свободно живут дикие звери; в лесу могут обитать злые и добрые существа, вроде фей, гномов, ведьм, разбойников и т. п. Лес часто внушает нам неопределенный страх.

В глубинной психологии лес является символом бессоз­нательного. Никакой другой мотив основной ступени символ­драмы не переживается так противоречиво, как лес. На этот мотив могут проецироваться очень амбивалентные, эмоцио­нальные переживания. Здесь одновременно смешиваются чувства страха и удовольствия.

На основной ступени символдрамы терапевт принципи­ально удерживает пациента от вхождения в лес. Это относится и к тем случаям, когда пациент хочет туда пойти по собствен­ному побуждению. Необходимо помнить о том, что в работе с образами и символами пациент ни в коей мере не может быть для себя лучшим советчиком.

На основной ступени задача психотерапевта - сохране­ние покровительственной позиции и избегание опасных си­туаций. Необходимо следовать старой психотерапевтической рекомендации - не освобождать на сеансе больше бессозна­тельного материала, чем психика пациента сама спонтанно готова открыть. Работа с мотивом опушки леса означает осуще­ствление этой возможности. Здесь речь идет об области бес­сознательного, которая находится непосредственно на земле, то есть поблизости от сознания.

Представляющиеся символические образы должны выхо­дить из леса на луг, в известной степени из бессознательного на свет сознания. Цель терапии - в том, чтобы путем выхода из леса на луг вывести на свет сознания отщепленные и вы­тесненные пациентом тенденции. Занимаясь с ними, пациент принимает и признает их. Он описывает их, приближается к ним, позднее, возможно, даже сможет дотрагиваться и гла­дить их, как обычно поступают с животными. Часто пациенты к этому не готовы. Тогда психотерапевт должен помочь им, применяя специальные режиссерские принципы работы с об­разами.

В объяснении символических образов необходимо учиты­вать два дополняющих друг друга аспекта.

На первом уровне интерпретации образ можно рассмат­ривать в контексте объектных отношений, то есть как вопло­щение отношений близких людей, значимых лиц, оказавших особо важное влияние на пациента. При неврозе они могут оказаться недооцененными, непризнанными или появляться в искаженной форме, т. е. так, как они эмоционально пере­живались ребенком в детстве.

Второй уровень интерпретации образов - субъективный, т. е. образы могут воплощать бессознательные тенденции по­ведения и установки - иными словами, эмоциональные и инстинктивные желания пациента, которые он отщепляет от своего реального поведения. Часто пациенты воплощают в образах часть «непрожитой жизни».

Лейнер предлагает для работы на основной ступени сим­волдрамы использовать прежде всего принципы кормления, насыщения, примирения и нежного объятия. Они выбраны им для исходной работы с символами потому, что их сравнитель­но легко освоить и они практически не вызывают у пациентов никаких тревожных реакций. Тем не менее при целенаправ­ленном применении они оказывают терапевтическое воздей­ствие в четко определенных пределах.

Принцип кормления и насыщения дает психотерапевту возможность показать на примере ситуаций с враждебными образами, как следует себя вести в агрессивной или недруже­любной ситуации. При этом следует избегать бегства или вра­ждебных действий ради защиты.

Нападение пациента на враждебный символический об­раз показывает агрессию, направленную против себя самого,

вернее, против затрагиваемой при этом части его собственно­го Я.

Это подавление собственных импульсов пациент уже дос­таточно долго нарабатывал в своем невротическом поведе­нии. Плодотворная психотерапевтическая интеграция проис­ходит аналогично действиям укротителей диких животных. Укротитель пытается расположить и привязать к себе живот­ных, при этом он прежде всего кормит их. Насколько это по­лучится, зависит от вида предлагаемой пищи. Например, змее в имагинации можно поставить блюдце молока, а льву лучше предложить миску свеженарезанного мяса.

Предложив накормить животное, психотерапевт обсужда­ет с пациентом, какой корм лучше предложить. Цель заклю­чается не в том, чтобы просто «кормить», а в том, чтобы пред­ложить избыток пищи, ее должно быть значительно больше, чем невротический пациент может себе представить в своей оральной зажатости. Момент наступления «пресыщения», ко­гда животное перекормят, имеет большое значение.

Что же происходит потом? Символический образ, как и живое существо, становится по-настоящему сытым и тем са­мым усталым и ложится отдохнуть. В дальнейшем поведение символического существа коренным образом изменяется. Оно утрачивает свою опасность, становится приветливым и доб­рожелательным. Пациент уже может приблизиться к нему и даже прикоснуться или погладить. Принцип кормления и на­сыщения сам собой переходит в следующий принцип символ­драмы - принцип примирения. Возможно, здесь пациенту еще придется при помощи психотерапевта преодолеть остатки сво­его страха, но работать с ним будет уже гораздо проще.

Средняя ступень

Ниже приводятся стандартные мотивы и психотерапевти­ческие техники средней ступени психодрамы.

Представление значимого лица

На лугу или в каком-то другом символическом месте, при­ятном испытуемому, собираются его родственники: родители, братья и сестры, супруг(а) и т. д. Для того чтобы яснее выра­зились эмоциональные отношения испытуемого к этим людям, его просят представить себе, скажем, не мать, а корову, кото­рая, по свидетельству клинических и экспериментальных ис­следований, чаще всего является на редкость подходящим символом для фигуры матери. Большинству испытуемых уда­ется проецировать свои эмоциональные отношения с отцом на слона или быка. Чаще всего бывает совершенно ясно, ка­кое диагностическое значение имеет страшный слон или бык, равно как и конфликт между двумя названными животными.

Отца, мать, братьев, сестер, начальника, супруга, детей можно представить либо в реальном, либо в символическом воплощении. Личное появление таких фигур может вызывать сопротивления, которые смягчаются символическим пред­ставлением. Местом встречи могут быть реальные места или луг. Символическое значение может раскрываться в ланд­шафтных мотивах (как это часто бывает спонтанно): в мотиве горы, источника, ручья или в форме деревьев: как отдельно стоящее дерево, как два или несколько деревьев. Положение деревьев друг относительно друга точно так же отражает се­мейную динамику, как и положение животных. Фигуру жи­вотного можно интерпретировать как символ отца (например, фигура слона) или матери (корова). Поведение животных при попытках пациента приблизиться к ним, прикоснуться и за­говорить с ними дает содержательную информацию о бессоз­нательной установке по отношению к ним.

Мотив для исследования установки на сексуальность

Мужчин просят представить себе куст розы на краю луга. После того как пациент рассмотрит этот куст, его просят со­рвать одну розу.

Важно, как выглядят цветы, нерешительность пациента, его страх уколоться и т. п. Насколько пышен этот куст, на­сколько насыщен его цвет, раскрылись бутоны или все еще продолжают расти - все это, как и способность сорвать вооб­ражаемый цветок, не уколовшись, символизирует психосек­суальное развитие испытуемых-мужчин. Этот мотив имеет центральное значение для лечения сексуальных расстройств.

Женщин просят представить, как они в сумерках идут до­мой. За плечами долгий и изнурительный путь через сельскую местность. На дороге позади них появляется машина или по­возка, запряженная лошадьми. Поравнявшись с ними, она останавливается, и водитель (кучер) предлагает подвезти па­циентку. Как выяснилось, пол и внешность водителя, цвет и размер автомобиля - все это имеет диагностическое значение для определения сексуального развития большинства испы- туемых-женщин. В искажении ситуации проявляется множе­ство различных форм защиты, которые отражают проблемы, возникающие у пациентки в партнерских отношениях.

Особенно важны здесь признаки сопротивления, как, на­пример, испытуемая видит дорогу, но ей не удается увидеть на ней автомобиль, или, когда она садится в автомобиль, тот ис­чезает.

Мотив для исследования установки

на агрессивные импульсы

В качестве выражения способности к экспансивному и агрессивному поведению представляется лев.

Он может сидеть в клетке, выступать с трюками в цирке, свободно двигаться на природе. Животное может быть мяг­ким, кротким, приветливым, как плюшевый мишка, выражая явную заторможенность агрессии какого-то особого человека.

Поведение льва во время визуализации служит показате­лем способности испытуемого выразить себя. Во время визуа­лизации перед львом должны возникнуть какие-либо люди, противостоящие испытуемому в реальной жизни. Лев может либо напасть на них и их съесть, либо улечься у их ног. Любой из вариантов говорит о способности испытуемого победить своих противников в реальной жизни.

Мотив для определения идеала Я

Это попытка понять ранние идеальные образования. С этим связана проблема идентичности. Пациента просят «услы­шать» в своем воображении первое пришедшее в голову имя человека того же пола, что и он. Затем просят представить се­бе воображаемого человека, которому принадлежит это имя. Как правило, воображаемый человек обладает личностью, ко­торую, по представлению испытуемого, он сам мог бы или должен был бы иметь в результате развития своей личности. Нередко воображаемая личность является противоположно­стью личности испытуемого и представляет собой синтез ка­честв, принадлежащих идеальному человеку, и качеств самого испытуемого, т. е. представляет собой очевидную цель тера­пии.

Заболоченная лужа

Испытуемых просят представить себе заболоченную лужу посреди луга (символическое безопасное место, где можно спрятаться, если дальнейшие картины станут слишком страш­ными). Их просят всмотреться в отражающую поверхность лужи. Очень часто оттуда на них поднимается какое-нибудь ужасное страшилище. Нередко испытуемые видят существо противоположного пола либо что-то вроде обнаженного муж­чины, таящего в себе сексуальную угрозу, или эфирное суще­ство с женскими формами. Эти фигуры обычно представляют расстройства в сексуальной сфере испытуемых, особенно ре­прессивные и регрессивные тенденции.

Существо из пещеры

Испытуемых просят представить, что они стоят в тени под защитой дерева и ждут, когда кто-то или что-то появится из пещеры. В большинстве случаев оттуда выходят реальные или мифологические фигуры или фигура, может быть, родитель, друг, чудовищный змей, богиня, великан или какие-нибудь животные, более или менее агрессивные по своей природе. Эти фигуры обычно являются символическими проекциями по­давленных или неразвитых областей личности испытуемых.

Извержение вулкана

Сила извержения, тесно связанная с легкостью, с которой испытуемый может представить себе начало этого изверже­ния, а также характер вещества, вылетающего во время извер­жения из вулкана, являются хорошим показателем природы и количества эмоционального напряжения, накопившегося в испытуемом. Легкость, с которой испытуемый может высво­бодить это напряжение, и то, как именно он это делает, также часто проецируется на извержение вулкана.

Картинки в старой книге

Испытуемый находится в подвале воображаемого дома. Его просят представить, как он начинает рыть яму в земляном полу, чтобы разыскать зарытую там старинную книгу. В этой книге очень много картинок. Когда он отыскивает ее, его про­сят описать некоторые из картинок. Этот символ дает испы­туемому возможность свободно проецировать себя на содер­

жание книги. Обычно возникающие перед ним картины имеют отношение к тем символическим сюжетам, которые он видел до этого. Нередко эта визуализация каким-то образом вос­полняет то, что осталось невысказанным или неразрешенным во время предыдущих визуализаций.

В противоположность относительно структурированному методу основной ступени символдрамы здесь, на средней сту­пени, кататимные образы предоставлены свободному развер­тыванию. Частично на основе какого-либо стандартного мо­тива, частично полностью от него независимо психотерапевт предлагает в свободно-ассоциативной форме последовательно развертывать, как бы нанизывая друг на друга, образно пред­ставляемые сцены. Это удается только с пациентами с доста­точно продуктивной фантазией. Нередко при этом свободно ассоциированные образы сходятся со сценами воспоминаний из раннего детства, имеющих травматический характер. Под покровительством психотерапевта спонтанно переживаются и испытываются во всей полноте драматические сцены, часто с освобождением страхов и других негативных эмоций.

Для высвобождения соответствующих эмоций Лейнер ре­комендует использовать метод фокусирования острых кон­фликтов. В начале сеанса пациент вербализует насущный кон­фликт. Когда тема достигает кульминации, ему предлагается подходящий мотив символдрамы, чтобы представить конкрет­ную насущную проблему в сновидении наяву. Тогда она прояв­ляется в образной форме очень пластично, по-новому, приот­крывая на воображаемом уровне совершенно новые аспекты. В дополнение в ходе пробного действия может быть проигра­но решение или попытка решения проблемы пациента.

Применение символдрамы при лечении

психосоматических заболеваний

При работе с пациентами, страдающими психовегетатив­ными и психосоматическими расстройствами, оправдало себя образное представление больного органа или соответствую­щей части тела с указанием, что там должно обнаружиться ка­кое-то изменение. В распоряжении психотерапевта есть две техники: внушение рассматривать извне какой-то орган, как если бы он был открыт и его можно было бы наблюдать сквозь стекло, и техника уменьшения пациента до размеров сказоч­ного мальчика-с-пальчик, который опускается через рот по естественным путям в больной орган.

Психотерапевтическое воздействие метода символдрамы опирается на глубокое эмоциональное прорабатывание внут­ренних бессознательных конфликтов и проблем. Наши про­блемы имеют прежде всего эмоциональную природу. Символ- драма позволяет работать с ними именно эмоциональными средствами. Само название метода - «символдрама» или «ка- татимное переживание образов» - указывает на связь с эмо­циями. «Кататимное» на русский язык можно перевести как «эмоционально обусловленное» или «идущее из души». В об­щепринятом в медицине значении кататимия - это видоиз­менение или искажение психических процессов (мышления, восприятий, воспоминаний) под влиянием сильных эмоций. В символдраме терапевт имеет дело с наиболее глубокими и подлинными переживаниями. Благодаря этому даже негатив­ные переживания в образе могут иметь мощный психотера­певтический эффект. Символдрама дает возможность глубоко пережить, проработать и принять то, что при использовании вербально-когнитивных техник психотерапии оставалось бы на поверхностно-понятийном уровне.