Однажды, когда я была еще студентом-психологом, на лекции по семейной психологии случился разговор про детскую самостоятельность. В контексте того, что современные родители детей за ручку до 14 лет водят, а потом удивляются инфантильности. В те времена моему сыну было лет 6. И я вдруг с ужасом осознала, что он ни разу в жизни даже из квартиры без меня не выходил.
Пришла я с лекции, собрала волю в кулак и говорю, так, мол и так, идешь ты сейчас выносить мусор. Ни с кем не разговариваешь, бегом до помойки (в другом конце двора) и обратно. Одна нога здесь - другая там. Ну, он мусор радостно схватил и помчался. А я открыла окно и дышу. Паранойю - в режим off. Ну, думаю, побуду здесь и сейчас, время и пролетит. Вот хоть листики на дереве посчитаю. Считаю. Молитву даже вспомнила. Преподавателя по семейной психологии… тоже вспомнила. А мальчика всё нет. Смотрю на часы. Полторы минуты как нет. Ну, я снова листики считаю, потом Отче наш, потом на часы. И так много времени прошло. Минуты четыре. Тут я не выдержала, – и в подъезд.
А теперь то, чего я не знала. Вообще. И психологам на лекциях этого не рассказывают. И мне неоткуда было это узнать, потому как я, кажется, родилась сразу с ключом на шее, и в старшей группе детского сада ощущала себя примерно сорокалетней. Чтобы научить ребенка самостоятельности, его надо этому учить. Сказать ему, что через 3 дня он сам будет выносить мусор. Взять его за руку, а в другую руку — мусор, и пойти к помойке. По дороге встретить собаку и объяснить, почему её лучше обойти, поздороваться с бабушками на лавочке и рассказать, почему они безопасны, показать, начиная откуда по двору ездят машины и так далее. А на следующий день повторить этот опыт, только мусор дать уже ребенку и не держать его за руку. Через день идти в 10 шагах сзади. А через два — спокойно жарить картошку, пока он выносит мусор. Потому что ребенок знает, куда идти и что делать, и ваша паранойя знает, что ребенок знает. И всем хорошо.
Это, конечно, очень условно. И «репетировать» важно столько сколько нужно, пока ребенок не будет уверен, что ему не страшно сделать что-то самому-одному.
Чем более многоэтапный процесс, тем дольше тренировка. Например, по дороге в школу есть ещё и проезжая часть со светофором, а внутри школы — раздевалка и переодевание второй обуви. И эту самостоятельность, как слона, можно есть по кусочкам-этапам. Главное – начать.
С точки зрения психологии, процесс развития ребёнка напоминает процесс зарождения жизни. Когда сперматозоид и яйцеклетка встречаются — зарождается жизнь, когда клетка начинает делиться - жизнь развивается. То, насколько гармонично пройдёт сепарация (отделение) ребёнка от родителей, зависит от качества привязанности с самым ранним объектом, обычно – мамой. А поскольку этой самой маме опыт надежной привязанности было взять особо неоткуда, так как бабушка в два месяца отдала её в советские ясли и вышла на работу, то в лучшем случае мама о привязанности где-то прочитала и старается как умеет. А в худшем - поступает так, как поступали с ней.
Психоаналитики различают сепарацию - выход ребенка из симбиотического слияния с матерью, и индивидуацию — наличие тех детских достижений, которые убеждают ребенка в наличии у него его собственных индивидуальных характеристик.
Это два взаимосвязанных, но не идентичных процесса, они могут протекать с разной скоростью, запаздывая друг относительно друга или опережая один другой. Длятся они в норме от полугода до трех лет ребенка.
У тех, чьё детство пришлось на времена канонов советской идеологии, а не теории привязанности, сепарация - то есть физическое отделение случилось скорее всего рано, резко и травматично. И потому велика вероятность, что в отношении своего ребенка это поколение матерей поступит двумя способами - сдаст бабушке и погрузится в работу, или реализует антисценарий - «сдаст» работу и погрузится в ребёнка. Будет бегать за ним по детской площадке до 6 лет, водить в школу до 12 лет и возить в секцию до 16 лет. Может быть, даже научится кататься на роликах, наденет на руку фенечки…
Что при этом будет происходить с индивидуацией? Как ребенку различать «свои» достижения и «наши с мамой», если постоянно «мы попили», «мы пописали», «мы знаем все до одной буквы» и «нам так много задали по физике»? С трудом. Развивающаяся часть личности ребёнка будет искать лазейки - например, ноутбук может стать символом сепарации, потому что мама дальше соцсетей ничего не понимает, а сын программирование к восьмому классу освоил. И мама будет ненавидеть «этот гаджет, от которого не оторвать», кричать про зависимость и бессмысленность, а ребёнок будет сбегать в свою компетентность, отдельность, чтобы вырваться из клея материнской созависимости и смыслов.
Нередко теория привязанности используется родителями как теоретическое основание использования ребенка для собственного нарциссического расширения. Когда снаружи любое мамино начинание преподносится будто оно «для него», но по факту – «для себя». Это, к примеру, легко увидеть в детских спортивных секциях, модельных агентствах и прочих «достиженческих» местах.
Протестировать свою жизнь по этой части несложно: если из инстаграмма убрать фото детей, сколько останется только ваших? Если из рассказа подруге по телефону убрать рассказы про победы и стоимость нарядов вашей пятилетней гимнастки, то сколько вы поговорите о взрослом, женском, личном, профессиональном?
Заметить этот перекос изнутри возможно, но отказаться от бонусов, которые ребенок приносит самооценке, – непросто. Все вышеописанные истории - это самое что ни есть застревание на стадии симбиоза (в норме длится от одного до пяти младенческих месяцев), в котором у ребенка немного шансов развиться и жить свою жизнь. Есть такая красивая метафора - про яблоню, на которой созрели яблоки и начали падать на землю. Упавшие под материнское дерево с большой вероятностью либо сгниют и станут удобрением для «родителя», либо вырастет едва жизнеспособная веточка, которой не суждено будет развиться в дерево - без света, на истощенной «матерью» земле. Те же, кто откатятся подальше, вполне себе могут попасть на «свое место под солнцем», и прожить свою яблоневую жизнь, вырастая в прекрасные здоровые деревья.
Если хочется узнать про гармоничную сепарацию больше, можно почитать банальный учебник по возрастной психологии. Или послушать психологов Петрановскую и Мурашову. Если мама хочет углубиться в вопрос, то можно почитать Шпица - про первый год жизни, Маргарет Малер – про второй-третий годы жизни ребёнка, Винникота и Эрика Эриксона – про «достаточно хорошую мать» и этапы взросления.
Получив примерное представление о том, в каком возрасте какая степень отдельности требуется ребенку, мама может подготовить себя и ребенка к этим переходам. Мне нравится идея плавности, постепенности. Чтобы научить ребенка самостоятельности, его надо этому учить. На примере «вынести мусор».
Есть случаи, в которых лучше разбираться не самостоятельно, а пойти к психологу. Чтобы помочь себе жить свою жизнь, а ребенку - его жизнь, и не передавать «горячую картофелину» травмы в следующее поколение. Это следующие ситуации:
− вам страшно даже подумать о возможной самостоятельности передвижений ребёнка, потому что в вашем детском опыте или опыте вашего ребенка были угрожающие жизни ситуации (опасные травмы, серьезные диагнозы, насилие, аварии, катастрофы, детские смерти);
− вас переполняет чувство тревоги перед каждым соревнованием/выступлением ребёнка;
− вы с тоской думаете о том, что, когда он вырастет, ваша жизнь потеряет смысл;
− вы чувствуете к ребёнку такую нежность и любовь, что ваш муж, друзья, родственники померкли в сравнении с «вашей прелестью» (а прелесть старше года).
Родители одной из групп салехардского детсада «Мамонтенок» попросили заведующую организовать утренний фильтр здоровья для их детей. Они недовольны, что некоторые мамы и папы по-тихому приводят в группу малышей с кашлем и соплями, создают рассадник инфекции.
Инициатор коллективного обращения - Наталья Калугина , мама трехлетней Киры. Она устала от бесконечных больничных. Неделю назад дочка вернулась в детсад с очередного бюллетеня. Лечились две недели, еще на пять дней просили у педиатра продлить больничный, чтобы закрепить результат. Скрестив пальцы, вернулись в детский сад, а там опять один из малышей кашляет…
Мы уже и через группу в «Вайбере» пытались договориться с родителями, мол, давайте не водить болеющих детей. Все соглашаются, что это правильно. Протестующих нет. Но снова и снова в группе появляется кашляющий ребенок или в раздевалку выйдет малыш высморкаться в свой платочек, - возмущается Наталья. - Воспитатели уверяют, что обсуждали эту проблему родителями, а те в ответ: «нас так выписал педиатр, это остаточные явления» или просто раздраженно кидают «мне надо на работу». Есть же постановление об организации утренних фильтров, - говорит Наталья, - пусть администрация детсада приводит работу в соответствие с документом.
Заведующая «Мамонтенка» наотрез отказалась комментировать ситуацию с заболеваемостью детей и обсуждать с «Красным Севером» нюансы утренних фильтров здоровья.
Тема эта действительно злободневная, - подтверждает Светлана Чеснокова, заведующая МБДОУ «Кристаллик». - К нам всё чаще приводят деток с астматическими или аллергическими проявлениями. Таким опасно контактировать с больными, ведь инфекция в первую очередь подкашивает ослабленных малышей. Им порой достаточно побыть пару часов в одной группе с заболевшим, чтобы вновь угодить на бюллетень, - говорит Светлана Викторовна.
Руководитель считает, что две медсестры и врач-педиатр, который приходит по утрам три раза в неделю, не способны охватить своим вниманием 347 воспитанников детского сада. Впрочем, будь медиков больше, это вряд ли что-нибудь изменило бы. Всегда найдется родитель, готовый втолкнуть больного ребенка в группу и спешно ретироваться. У таких всегда в запасе ворох оправданий: срочная работа, строгое начальство, дела…
Чтобы пресечь привод больных детей, мы периодически практикуем, особенно в младших группах, передачу ребенка под роспись. Родитель сдал, педагог принял. На собраниях разъясняем, зачем в раздевалке лежит специальная тетрадка. Этим хоть как-то удается призвать взрослых к ответственности за своих малышей, - говорит Светлана Чеснокова. - Но есть и такие, кого не удерживают никакие ограничения: «Мне надо на работу, ничего не знаю». Если б каким-то законом прописали меру ответственности для родителей, то и проблема эта отпала бы.
Тщательный осмотр, профилактика и никаких соплей
В ноябрьском детском саду «Аленький цветочек» родители не жалуются на частые ОРВИ.
Утром детворе устраивают тщательный фильтр, через который не проскочить заболевшим.
В «Аленький цветочек» я вожу двоих детей, - рассказала «Красному Северу» Анастасия Полякова . - Ни у младшего, ни у старшего в группе я не помню случая, чтобы родители приводили больных малышей. Каждое утро всех осматривает медсестра. Она опытная, сразу видит, кто себя неважно чувствует. Мои дети здесь почти не болеют. В саду есть бассейн, сауна, массаж. Всё это помогает им расти здоровыми.
Татьяна Кокорина, заведующая детским садом, утверждает: ребенка с признаками простудного заболеваниями на занятия не пустят. Засопливевшего малыша сразу изолируют до приезда родителей. В медпункте для этого есть специальное помещение.
В прошлом году у нас была группа для часто болеющих детей, в этом уже нет. Сейчас более востребована компенсирующая направленность: группы для малышей с нарушениями опорно-двигательного аппарата, задержкой психического развития, для воспитанников со сложными дефектами в развитии. Тем не менее оздоровительная направленность осталась, - утверждает собеседница. - У нас отличные педагоги, опыт, оборудование и медицинское сопровождение.
Да, в «Аленьком цветочке» не лечат, а вот остаточные явления после простуды помогут убрать в физиокабинете, который оборудован всем необходимым. Кроме того, воспитатели практикуют зарядку и физкультуру босиком для закалки. Дети пропивают курсы аскорбиновой кислоты. Во время эпидемии гриппа и ОРВИ носики им мажут оксолиновой мазью.
Иногда после длительного нахождения на холодном воздухе у ребенка может появиться насморк. Как не перепутать его с вирусной инфекцией?
Если у малыша вирус, это сразу видно по его внешнему виду. У него красные глаза, першит в горле, есть температура, - заверяет медсестра Тамара Гавриловец. - Бывает, что так проявляется аллергия. В обоих случаях ребенка изолируем и сообщаем родителям.
КОММЕНТАРИИ
«Лечиться нужно в больнице, а в сад водить здоровых ребят!»
Наталья Ащеулова, заведующая детской поликлиникой Салехарда, считает, что высокая заболеваемость детсадовцев не связана с количеством медперсонала в детсадах. Всё дело в безответственности некоторых родителей.
У нас есть СанПиН об организации работы дошкольных образовательных учреждений, где прописано, что медработник должен осматривать детей ежедневно, - поясняет Наталья Леонидовна. - Но реалии таковы, что в каждом дошкольном учреждении, как правило, один-два медработника на триста- четыреста ребят. Как вы думаете такими скромными силами можно осмотреть за утро сразу всех детей? Да, медсестры сделают это, но только в течение дня.
Сейчас механизм утренних фильтров следующий: воспитатели принимают с утра детей. Для тех, кто с подозрением на заболевание, приглашают медсестру. В случае явных признаков ОРВИ вызывают маму, - продолжает собеседница. - Но нередко случается, что родительница может еще и поспорить с воспитателем, что такое состояние ребенка - это норма, а через три дня «отсидевшись» ведет в детсад недолеченного малыша, ведь работа превыше всего.
Наталья Леонидовна считает большим заблуждением распространенное среди родителей мнение, что частые болезни в раннем возрасте - это норма.
Недаром декретный отпуск дается матерям до трех лет, чтобы они спокойно сидели с ребенком. Иммунная система формируется в течение первых трех-четырех лет жизни, только потом она готова полноценно сопротивляться инфекциям. А когда в полтора годика чадо сдают в садик, малыш естественно начинает болеть. Иммунитет не готов к встрече с вирусами, он выдыхается, истощается. У ребенка формируется вторичный иммунодефицит, а потом ОРВИ с легкостью осложняются пневмониями, - объясняет медик. - Водить больного ребенка в детсад - это просто выбор матерей. Они забывают, что их главная задача - воспитать здоровых детей. У меня лично до пяти лет оба ребенка сидели дома. А когда пошли в детские сады, то не болели, потому что иммунная система созрела.
Почему нужно искать кого-то, кто будет говорить родителям «нельзя»? Ведь все понимают, что больных детей нельзя водить в коллектив.
Детские сады или группы для часто болеющих детей Наталья Леонидовна считает опасной затеей. Там дети с ослабленным иммунитетом не перестанут болеть, когда кругом такие же ослабленные.
Лечиться нужно в больнице, а в сад водить здоровых ребят, - подытожила собеседница.
Почему в детсадах не работают фитобары, спелеокамеры и физиокабинеты?
Родители часто задаются этим вопросом. Наталья Ащеулова пояснила, что данные услуги не внесены в территориальную программу ОМС, следовательно, денег на это не выделяется.
Когда стоит отпускать ребенка одного - в кружок, в школу? Как пересилить страх: вдруг с ним что- то случится? Отвечает семейный психолог, мама десятерых детей Екатерина Бурмистрова.
Есть несколько причин родительской тревожности. Во-первых, существует законодательный акт, согласно которому ребенок до 12 лет не должен находиться без сопровождения взрослых. И теоретически ребенка, который идет по улице один, можно препроводить в специальное место до приезда родителей. Такого на практике почти не случается, но некоторые все равно боятся.
Во-вторых, раздуваемые в прессе истории про маньяков.- отличная почва для родительского невроза.
Третья, основная причина - отношения между взрослыми и детьми.
Вокруг одного-двух детей много взрослых, которые стремятся дать ребенку всё. Пока ребенок маленький, нуждается в сопровождении, неработающие мама или бабушка чувствуют себя востребованными, необходимыми.
В итоге период «неотпускания» затягивается.
В больших городах, и тем более в Москве, нет полностью безопасной среды. Если ребенок еще никогда один не ходил, отпускать его стоит попробовать где-то на даче, на отдыхе. Например, попросить сходить к соседке. И проследить, как он это сделает. В следующий раз стоит отпустить подальше. Начало обучения в школе - это хорошая возможность для поощрения
самостоятельности. Когда ребенок сам идет в школу, на занятия, у него возникает осознанное желание учиться. А если его ведут, за ним следят - идет тотальная инфантилизация детей и подростков. Доходит до смешного, когда семиклассника за ручку водят в бассейн.
Надо помнить, что и дети боятся. Они тоже смотрят сюжеты про маньяков и какие-то фильмы. В умеренном количестве страхи могут помочь детям. Но в больших количествах они могут пойти во вред. Важно, чтобы ребенок чувствовал: да, родители волнуются за него, но они верят в него - и требуют только соблюдения некоторых норм безопасности.
Так, ребенок всегда должен быть готовым ответить на телефонный звонок родителей или сообщить им, что дошел до места назначения. Конечно, детям надо объяснить, что водители часто не соблюдают правил дорожного движения, и, даже переходя дорогу на зеленый свет светофора, следует внимательно смотреть по сторонам.
Родителям нужно несколько раз провести ребенка по тому маршруту, по которому в дальнейшем ему придется ходить одному, последний раз - провести тайно, то есть идти за ребенком, чтобы он вас не видел.
Фото OliBac, www.flickr.com
Чтобы преодолеть собственные страхи и волнение, нужно хорошо понять, для чего нам нужно отпускать ребенка одного. Потому что гораздо проще везде его сопровождать, особенно когда у родителей есть на это время, а ребенок еще действительно маленький. Но современным родителям нужно мыслить стратегически, представив эту ситуацию через два года, через три года, через пять лет. Сколько лет будет ребенку, сколько - вам, как вам представляется, что в этом возрасте ему будет более полезно, что менее. Представьте, что ребенку 15 лет, но он еще никогда никуда не ездил самостоятельно, и ему стыдно, что за ним приходят мама или папа…
Последний момент - невозможность преодолеть собственный уровень тревожности. У каждого он свой. Если родители все понимают, осознают, но не в силах справиться со своими страхами - нужно принять: вы пока не готовы отпустить ребенка. Но тогда поймите и то, что проблема - в вас, и ее нужно решать. Может быть, высокий уровень тревожности мешает и вам, и вашему ребенку. Стоит подумать о способах, с помощью которых вы сможете справиться с ситуацией.
Может быть, самое трудное на свете — это научиться отпускать. Отпускать вину обидевшему тебя, отпускать ситуацию, когда ничего изменить в ней не удается, отпускать, вернее, выпускать из души сожаление о недостигнутом.
Трудно отпустить человека, когда отношения изжили себя. И очень трудна мысль о том, что когда-то придется отпустить в самостоятельную жизнь выросшего ребенка. Особенно — сына. Мужчине труднее в самостоятельном плавании, он, как правило, рулевой, несущий ответственность не только за себя.
Помню, когда наши сыновья были совсем маленькие, знакомая сказала мне: «Я уже заранее терпеть не могу свою будущую невестку. Пусть она сейчас еще в колыбели. Ведь мне придется отдать ей своего сыночка, отпустить его от себя. Я уже все продумала — когда он женится, кем он станет, где будет учиться».
У меня такой мысли не возникало, но тогда-то я решила, что ко всему буду готовить себя заранее. И попробую заранее приучить себя к мысли, что придется отпустить, отдать. Попробую уважать выбор своего ребенка в разных жизненных ситуациях, будь то профессия, хобби, друзья или будущая девушка. Попытаюсь не реализовывать в сыне собственные амбиции. Тогда и отпустить будет легче. Прийти к такому решению, особенно, когда сын — единственный, было чрезвычайно трудно, а реализовать — и того труднее.
Мы избрали для этого тактику постепенности . Давали понять, что вот они — мы, всегда рядом с тобой, готовы поддержать твои начинания, но решать, конечно, будешь ты сам. И ответственность за решение будешь нести сам. Ребенка кидало из одной стороны в другую, «в набежавшую волну», и нас поражала амплитуда его интересов. Некоторые продержались несколько лет, некоторые угасли через несколько месяцев. Что-то, например, военная история, осталось постоянным хобби. Все это, от оригами и хокку до русского рока, причудливо переплеталось и могло существовать одновременно, часто отвлекая его от школьных занятий.
Динозавры, средневековье, графика тушью, рыцарские ордена, секция борьбы, гитара, сочинение стихов, Гумилев, переселение народов, школа Юного Филолога, запойное чтение, клуб авторской песни, переводы с немецкого — жуткий этот винегрет пугал меня, и хотелось волевым образом направить неуемную энергию в какое-то традиционное, продуктивное и полезное для жизни русло. Но я вспоминала о данном себе слове — отпускать в жизнь постепенно — и договаривалась с собой, понемногу ослабляя вожжи, давая возможность ему искать себя. Иногда возникало ощущение, что «он, мятежный, просит бури», настолько неожиданными были подростковые тестостероновые всплески при традиционной, пусть и нечастой, родительской критике.
Мы поощряли желание подработать, всех друзей-приятелей просили приводить к нам домой, и пару лет у нас дома был подростковый клуб с песнями и бурными дискуссиями о смысле бытия, к которым иногда присоединялись и мы с мужем, чувствуя себя такими же подростками, благо, сын у нас очень ранний, рожденный в студенческие годы. Сын же на равных участвовал в беседах с нашими друзьями. Как-то бабушка моя сказала: «Дети воспитываются в кругу друзей своих родителей». Это очень верно.
Иногда у меня случались «регрессии», и я пыталась хоть ненадолго, но проконтролировать его жизнь, пристегнуть мальчика «большущей английской булавкой» к своей юбке. Никаких положительных результатов это не давало, а вот ссоры порой возникали. Тогда-то я поняла, что самое непродуктивное — это недоверие, попытки диктата (пусть и слабые) и грубый прямой запрет. Труднее же всего оказалось удержаться на «демократической» грани, не скатившись в поддакивание и растворение в ребенке.
Вскоре к списку хобби прибавились скалолазание и альпинизм, что покоя родителям, разумеется, не принесло. Плюс — гимназия, абитур, теперь уже в другой стране. Решение уйти в гуманитарную, филологическую область. Подработки переводами. Потом — любовь, роман… Девушка была нам представлена, спокойно и доброжелательно нами принята, и оказалась, по словам сына, очень похожей на… меня.
«Она дико похожа на тебя, мам. Она даже, когда читает, сидит как ты — одну ногу подогнув под себя», — сказал мне мой мальчик. Мы же, признаться, особого сходства не заметили. Да это и неважно. Они иногда ссорятся и сразу мирятся (называется «принципиально расходиться во мнениях») — и это нормально. Собираются через некоторое время попробовать жить вместе. На наш взгляд, рановато. Свою точку зрения мы ненавязчиво высказали, но решать будет сам сын. Помощь оказывается только по просьбе. (Труднее всего оказалось приучить к этой мысли бабушку и дедушку). И, должна сказать, благодарность именно за такую, а не навязанную, помощь, искренняя и неподдельная.
Тактика поощрения и принятия интересов ребенка и постепенного отпускания его в самостоятельную жизнь, как бы трудна она ни была, похоже, оправдывает себя. Правда, при условии наличия этих самых положительных интересов… Во всяком случае, я вижу, что наш сын — личность, мужчина, пусть и юный, но вполне приспособленный к жизни, лепящий и создающий себя сам. А это, наверное, цель многих родителей и воспитателей.
Это состояние называют синдромом опустевшего гнезда. Когда ребёнок уходит из дома - женится, снимает квартиру, находит работу в другом городе, - родители часто чувствуют себя растерянными и одинокими. Многие не понимают, как жить дальше. Они привыкли, что всё крутится вокруг любимого чада: его занятий, интересов, болячек, успехов и неуспехов… А тут - бац, и всё резко меняется. Наследник больше не нуждается в опеке. Более того, всячески стремится от неё избавиться. Для родителей это становится настоящим шоком.
Брошенные родители
Особенно тяжело приходится семьям, в которых всё дер-жалось только на ребёнке: у родителей были серьёзные разногласия, но ради спокойствия чада они решили остаться вместе. А теперь прежние проблемы вылезли наружу. И к ним добавились новые. Ведь именно наследник цементировал семью. А сейчас всё рассыпалось, как карточный домик. Этап отделения от ребёнка - нелёгкое испытание и для матерей-одиночек. Многие из них посвятили всю свою жизнь детям. Экономили на себе, лишь бы деточка был не хуже других - имел дорогие гаджеты, модно одевался, учился в престижном вузе. А когда деточка ушла из материнского дома, такие женщины чувствуют себя брошенными и ненужными. Впрочем, одинокими и брошенными ощущают себя даже счастливые семейные пары. Ведь, несмотря на взаимную любовь и общие интересы, нет самого главного - любимого чада рядом.
К этим душевным метаниям прибавляются и другие. Большинство «брошенных» родителей находятся в возрасте 40-50 лет, когда возникает пресловутый кризис среднего возраста. Многих терзают мысли о том, что жизнь могла бы сложиться лучше, что рядом не тот или не та, что, пока не поздно, надо попробовать всё изменить. На это наслаивается страх приближающейся старости, боязнь остаться без заботы и внимания со стороны ребёнка, а также возникает состояние вечной тревоги за его жизнь и здоровье: «Кто теперь встретит дочь поздно вечером?», «Сын, наверное, на сухомятке живёт. А у него гастрит!» Всё это усиливает упадническое настроение.
Не вмешиваться!
В этой ситуации некоторые родители от отчаяния прямо-таки вцепляются в наследника: караулят у дверей офиса, приезжают без приглашения в гости («А я тебе пирожков напекла!»), звонят сто раз в день. Словом, всячески напоминают о себе. Однако психологи считают, что подобная навязчивость ни к чему хорошему не приведёт. Чем сильнее мамы и папы пытаются «врастать» в сыновей или дочерей, тем сильнее будет отторжение со стороны детей. Поэтому, как бы ни было тяжело, нужно отпустить ребёнка во взрослую жизнь. В конце концов уход из родительского дома - это нормальный этап взросления. Не надо воспринимать это как трагедию. Скоро у наследника появятся собственные дети, и тогда он наверняка «подкинет» их «старикам» (а внуков любят ещё сильнее, чем детей). Начнётся новый жизненный цикл, и он тоже обещает быть интересным! Так что, вместо того чтобы разрушать себя негативными переживаниями, постарайтесь провести время заслуженного отдыха с пользой. Чтобы сил хватило и на следующее поколение вашей семьи.
Время на себя
Пока выдалась передышка, уделите время себе.
Займитесь здоровьем. Пройдите обследование, подлатав уязвимые места.
Впустите свежую струю в жизнь. Поменяйте работу, откройте собственное дело, придумайте себе хобби (иностранный язык, танцы, фитнес, живопись, путешествия автостопом - что угодно). Это не только отвлечёт от грустных мыслей, но и подтолкнёт к дальнейшему развитию.
Развивайте общие интересы с мужем. Если их нет, придумайте. При желании всегда можно найти точки пересечения.
Заведите домашнего питомца. Это хотя бы отчасти утолит потребность о ком-то заботиться.
